Она развалилась. Повседневная история СССР и России в 1985—1999 гг. - [82]
Между прочим, когда Советский Союз уже был в стадии распада, и республики пытались предъявлять претензии на общее имущество, то вопрос об архивах шел вторым пунктом после притязаний на долю в золото-валютных резервах. Мне приходилось по этому вопросу много раз переговариваться с Борисом Николаевичем Ельциным, который, надо сказать, хорошо понимал ценность архивов и никакие претензии республик в этом вопросе удовлетворять не стал. При этом в отстаивании нашей позиции нам помогло именно то, что соглашения о сотрудничестве в архивном деле с республиками уже были заключены.
В любом случае, в 1991 году история побежала очень быстро. Как реагировала на это архивная служба?
Важнейшем проблемой, которая практически обрушилась на нас, как гром среди ясного неба, оказалась судьба партийных архивов после августа девяносто первого года. Собственно, вопрос тогда надо было решать сходу, поскольку аппарат партии после путча прекратил свое существование. Я хорошо помню, как 21 августа был в Белом доме, где просидел все дни путча и собирался послушать по телевизору пресс-конференцию Горбачева после его возвращения из Фороса. И вдруг неожиданно получил распоряжение Ельцина отправляться на Старую площадь и обеспечить сохранность партийных архивов. Это, надо сказать, было целое приключение. Я с трудом нашел в здании ЦК одного человека, отвечавшего за делопроизводство. Он тоже переживал за судьбу архивов. Вместе с ним мы опечатали архивы, а потом начали долгую работу по разбору всех документов. При этом нам приходилось и элементарно собирать все документы из кабинетов и с рабочих столов – ведь все работники оттуда просто ушли в августе, оставив всё как есть. Здания ЦК стояли пустыми вплоть до начала зимы – какие-то люди там начали появляться только в декабре, когда на Старую площадь стало переезжать правительство. И всё это время в этом пустом здании работали мы, собирая и систематизируя документы.
Нам не удалось тогда забрать только документы Политбюро. Дело в том, что архив Политбюро к тому времени был преобразован в архив Президента СССР, а М. С. Горбачев продолжал находиться в должности. Тогда мне специально звонил Горбачев, предупреждая, чтобы мы не трогали документы Политбюро, потому что они относятся к архиву Президента. А в декабре архив Президента СССР был преобразован в архив Президента Российской Федерации и также поступил в наше распоряжение.
Удалось ли обеспечить полную сохранность документов с учетом всех обстоятельств?
Думаю, что все документы, находившиеся в хранилищах, были полностью сохранены. Что касается рабочих документов, то, наверное, за всем уследить было нельзя. В конце концов, работники ЦК могли унести что-то с собой. Но благо отечественной бюрократии проистекает от того, что все бумаги у нас, как правило, выпускаются в нескольких экземплярах. Так что не думаю, что что-то ценное могло пропасть безвозвратно.
Частью архивной революции 90-х было рассекречивание важных ведомственных архивов. В частности, архива КГБ. Как воспринимали это решение внутри этих ведомств?
Решение об открытии этих архивов осуществить было сложнее, чем с архивами партии. Хотя бы потому, что КПСС прекратила свое существование. А КГБ продолжал действовать. И, кроме того, КГБ был союзной структурой и российским властям не подчинялся. Поэтому, хотя Ельцин в девяносто первом году и подписал указ о передаче России архивов КГБ, расположенных на ее территории, всё равно продолжала сохраняться определенная двусмысленность. К тому же спецслужбы довольно быстро сумели убедить руководство России в важности сохранения оперативных архивов в распоряжении этих ведомств. И здесь, в общем, спорить было бессмысленно. Вопрос возникал об исторической части архивов, оперативная ценность которых, мягко говоря, сомнительна. Но всё же по архивам спецслужб быстро пошел откат. Фактически спецслужбам, а также Министерству обороны и МИД удалось сохранить свою собственную архивную сеть.
Но положение даже в этих архивах существенно изменилось. В большинстве этих архивов существуют читальные залы. Это сейчас воспринимается как обыденность и само собой разумеющееся, а ведь это тоже следствие архивной революции 90-х. Раньше это было просто непредставимо. Эти архивы не предусматривали регулярной работы исследователей. Документы оттуда лишь иногда, по особому случаю выдавали "своим" специалистам, которые работали с ними в своих помещениях. Всё-таки тогда у Государственного архивного управления были большие полномочия. Мы имели статус самостоятельной федеральной структуры, поэтому мы подписали соглашения со всеми ведомственными архивами Федеральной службы контрразведки (будущего ФСБ), Министерствами обороны и внутренних дел, иностранных дел, Службой внешней разведки, спецслужбами, где прописали определенную процедуру работы этих архивов.
Фактически в какой-то момент вы стали, главным ответственным за прошлое нашего государства.
Действительно одна из важных проблем, которой нам пришлось заниматься, была связана с тем, что у российских республиканских властей не существовало никакого экспертного органа по истории.
Настоящее издание предпринято по инициативе бывшаго воспитанника Университета Св. Владимира, В. В. Тарновскаго, затратившаго много лет и значительныя средства на приобретение всяких памятников, касающихся этнографии и археологии юго-западнаго края. В собрании Тарновскаго находятся 44 портрета различных лиц; все они войдут в наше издание, составив 1-й отдел его, распадающийся на пять выпусков.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.
Биографии маршала Малиновского хватило бы ни на один приключенческий роман. Тут и загадка его происхождения и побег на фронт Первой мировой войны, участие в сражениях русского экспедиционного корпуса во Франции и в гражданской войне в Испании. Маршалу Малиновскому принадлежит видная роль в таких крупнейших сражениях Великой Отечественной войны как Сталинградская битва, освобождение Ростова и Одессы, Ясско-Кишиневская операция, взятие Будапешта и Вены. Войска под его командованием внесли решающий вклад в победу в войне с Японией.
Вилли Биркемайер стал в шестнадцать лет солдатом дивизии СС «Гитлерюгенд». Долго воевать ему не пришлось: он попал в советский плен и был отправлен в СССР. Здесь, на принудительных работах, ему открылась картина бессмысленного «перевыполнения планов», неразберихи и пьянства. И вместе с этим — широта души и добросердечие простых людей, их сострадание и готовность помочь вчерашним врагам. Работая в Мариуполе, на металлургическом заводе, он познакомился с девушкой Ниной. Они полюбили друг друга. Но, когда военнопленных отправили домой в Германию, расстались — как думали тогда, навсегда.
События 2014 года на Украине зажгли на нашем политическом небосводе яркие звезды новых героев, имена которых будут навечно вписаны в историю России XXI века. Среди них одно из самых известных — имя Натальи Поклонской, первого прокурора российского Крыма и активного сторонника воссоединения полуострова с Российским государством. Она по праву заняла почетное место среди народных представителей, став депутатом Государственной Думы Российской Федерации. Большую известность Наталья Владимировна приобрела, встав на защиту православных святынь русского народа.
«Константин Михайлов в поддевке, с бесчисленным множеством складок кругом талии, мял в руках свой картуз, стоя у порога комнаты. – Так пойдемте, что ли?.. – предложил он. – С четверть часа уж, наверное, прошло, пока я назад ворочался… Лев Николаевич не долго обедает. Я накинул пальто, и мы вышли из хаты. Волнение невольно охватило меня, когда пошли мы, спускаясь с пригорка к пруду, чтобы, миновав его, снова подняться к усадьбе знаменитого писателя…».