Она развалилась. Повседневная история СССР и России в 1985—1999 гг. - [63]

Перестройка и последующее крушение СССР означало автоматическое ослабление Ленинабадского клана вместе с подрывом позиций республиканской компартии, которая была одним из главных ресурсов его влияния. Коммунисты, точнее, коммунистическое руководство, теперь становилось объектом узаконенной критики. А значит, следовало искать новые способы закрепления собственных позиций.

Следует отметить, что уже в середине 1980-х годов партийное руководство Таджикистана начало задумываться об уязвимости своих позиций и предпринимать маневры по выстраиванию новых договоренностей с региональной номенклатурой. Тогда с приходом на пост первого секретаря ЦК КП Таджикистана Кахора Махкамова (как и почти все его предшественники – выходца из Ленинабада) многие важные посты были перераспределены в пользу представителей Гарма и Горного Бадахшана. В частности, Госплан республики возглавил гармец Бури Каримов, а министром внутренних дел стал представитель Памира Мамадаёз Навджуванов. Однако сохранить равновесие надолго не удалось. И одной из причин неудач стало появление и активная деятельность оппозиции – теперь договоренность с региональной партийной номенклатурой не означала устранения главных угроз нестабильности. На власть и влияние стали претендовать другие общественные силы. Первым сигналом стали беспорядки в Душанбе в феврале 1990 года. Волнения в городе начались из-за слуха, связанного с другим региональным конфликтом – погромами армян в Баку в январе 1990 года. Тогда в Душанбе начали говорить, что квартиры в возводимых новостройках будут в первоочередном порядке предоставляться армянским беженцам. 11 февраля это стало поводом для многотысячного митинга у здания ЦК компартии Таджикистана. Уже к вечеру митинг перерос в уличные беспорядки с требованием отставки республиканского руководства. 13 февраля власть фактически потеряла контроль над городом, 14 февраля под давлением митингующих Кахор Махкамов и другие члены республиканского руководства подписали заявление о своей отставке. При этом в качестве возможного преемника стал называться Бури Каримов, начавший переговоры с представителями митингующих. От их лица в это время начали выступать активисты уже сформировавшихся в Таджикистане оппозиционных групп, в частности, движения "Растохез". Сложно сказать, чем бы кончились эти переговоры, однако вскоре в город были введены армейские подразделения, которые, в том числе силой оружия, подавили беспорядки. Отставка Махкамова была немедленно переиграна. Зато Бури Каримов был лишен всех постов и вынужден был покинуть Душанбе. "Растохез" в течение долгих месяцев назывался в республиканской прессе организатором беспорядков. На какое-то время ситуация стабилизировалась. Однако события августа 1991 года, нанесшие окончательный удар по позициям КПСС, не могли не привести к новому раунду борьбы за власть в Душанбе. Теперь республиканское руководство было обвинено в поддержке ГКЧП. О том, какие основания имелись для подобного обвинения, сказать сложно. Кахор Махкамов всего лишь не выступил с однозначным осуждением комитета. Однако в те дни подобное обвинение было легитимным поводом потребовать устранения той или иной не устраивающей кого-то во власти фигуры. И правило это соблюдалось на всем пространстве от Львова до Кушки.

К осени 1991 года в Таджикистане уже имелись оппозиционные структуры, способные выступить с подобным обвинением. Одним из них стало уже упоминавшееся выше движение "Растохез" (Возрождение). Его генезис во многом напоминает различные "движения в поддержку перестройки", образовывавшиеся в других союзных республиках. Его первоосновой стал молодежный клуб "Ру-ба-Ру" ("Лицом к лицу"), возникший в 1988 году в Душанбе как дискуссионное студенческое движение, курируемое местным комсомолом. Само движение "Растохез" в 1989 году возглавил сотрудник института экономики АН Таджикистана Тохир Абдуджаббор. Сама эта структура, постулирующая ценности национального возрождения, объединяла, прежде всего, национальную интеллигенцию. Однако определенную роль в движении играло местное студенчество, что создавало потенциал для радикализации. В 1991 году была зарегистрирована Демократическая партия Таджикистана. Ее возглавил Шодмон Юсуф, бывший коммунистический парторг Академии Наук Таджикистана и выходец из Гарма. Партия, несмотря на свою национальную ориентацию, первоначально не была ярко националистической, в ее состав входили представители разных национальностей. В 1991 году, еще не будучи зарегистрированной, ДПТ даже выступала с инициативой создания конфедерации демократических партий Советского Союза и призывала провести объединительную конференцию в Душанбе.

Еще одной оппозиционной силой в Душанбе стала Исламская партия возрождения Таджикистана. Формально на тот момент данная структура считалась филиалом общесоюзной Партии Исламского возрождения (ее съезд был проведен в Астрахани в июне 1990 года, в нем, помимо прочих, принимал участие Гейдар Джемаль), однако фактически в Таджикистане партия действовала самостоятельно. У истоков этого движения стояли религиозные диссиденты, не связанные с официальным мусульманским духовенством, такие как Саид Абдулло Нури (получивший религиозное образование внутри верующей семьи) или Давлат Усмон. Многие представители партии были выходцами из Гарма, где позиции ислама были традиционно сильны, либо представляли гармские семьи, переселенные в Вахшскую долину. Впрочем, радикализм политического ислама на тот момент также не стоит переоценивать. Эти движения делали лишь первые шаги.