Она нашла себя - [10]

Лена было где-то далеко… Не в своём теле. За угнетённо-спокойным и разбитым состоянием она не замечала, что аппетита у неё совсем нет, желаний — тоже. А раз ничего не хочется и ничего не надо, тело её снова легло на теплую кровать и закуталось в одеяло. Около часа она лежала и водила пальцами по обоям, повторяя их серебристые узоры, а потом незаметно стала спокойно дышать, уходя в сон или просто отдыхая. Её шелковые чёрные волосы блестели на подушке, тени её любимого оттенка mauve придавали закрытым глазам таинственную красоту и лёгкую туманность…

* * *

Снова настал вечер. Эдуард вернулся домой. Прошёл на кухню, чтобы совершить спокойную вечернюю трапезу, ничем не отличающуюся от других. Но ни одно блюдо, ни одна наполненная тарелка с тёплым и ласкающим ароматом, не ждала, не призывала его.

«Быть не может! Я сегодня с голоду помру, что ли!» — безрадостно подумал он, жалея себя. «Хотя… может, она решила меня удивить романтическим ужином?».

Лена лежала в комнате и слушала его шаги. Она ждала спокойно, но не равнодушно, что же за реакцию выдаст Эдуард. Немного быстрее заговорило сердце, когда он лёгкими шагами дошёл до проёма двери. Сегодня он входил робко и с опаской. С ним всегда так случалось, если его встречала неопределенная и новая ситуация. Он пытался увернуться от неё, думая, что Лена радостно ждёт его только с приятным. Но ситуация всё-таки взяла его в свои объятия. Лена не выглядела радостной. Она показывала Эдуарду, что чувствует себя разбитым корытом, показывала с какой-то вызывающей гордостью.

— Тебе плохо? — спросил он, медленно подходя к кровати.

Лена лежала на спине. Её тепло и мягко освещала переливающаяся как жемчужинка, бра, висевшая на стене в углу.

— Да… Весь день плохо себя чувствую.

«Просто пока я в твоей клетке. Вот и всё».

— Не знаешь, почему?

«Вот бы сейчас взять и сказать всё» — подумала она и начала рассматривать стены, чтобы не смотреть на него.

«Нет. Только не сегодня…».

— Может, не мой день. Организм что-то захотел отдохнуть.

— Весь день лежала?

— Полдня спала. Потом — просто лежала.

«Вот так… Сначала хочешь, чтобы человек обращал на тебя внимание, чтобы был диалог. Проходит время. Проходят желания. И больше ничего не нужно».

— Давай, что ли, чаю сделаем? — спросил он мягко. Его улыбка старалась выразить сочувствие Лене.

— Знаешь, я ничего не ела. И пить тоже не хочу.

— Разве так можно?! Как раз и настрой лучше станет. И энергии прибавится.

«Как бы ему объяснить, чтобы отстал, что у меня энергия есть. Но она атрофировалась именно на него…».

— Я лучше схожу на улицу.

— Одна? Ты что, Лен? — Эдуард повысил от удивления голос. — Давай я с тобой?

«Нашёл, когда паниковать. Позднее зажигание!..» — подумала она, и сердце злобно сжалось. Но лицо — спокойное и невозмутимое — её не выдало.

— Я только постою у подъезда. Ничего не случится.

Она взяла мобильный телефон, и посмотрела на дисплей.

«20:05 — неплохое время. Но его не растянешь, к сожалению».

— Воздухом подышу, — уверенно сказала она.

— Ну… ладно. Недолго только.

Лена быстро оделась, накинула лёгкий куртец.

Через 5 минут она стояла у подъезда и жадно вдыхала вечерний воздух.

«Интересно, что сейчас делает Толя?» — эта мысль-вопрос неотступно следовала за ней с того момента, как Эдуард пришёл домой. Хоть эта мысль и была за другими мыслями, как бы на заднем плане, она была главной, такой нужной. Сейчас Лена проводила аналогию:

«Бывает, что актёр, играющий второстепенную роль, приковывает к себе больше внимания, чем актёр первой роли, которому отведено большее время в фильме. Мысль о Толе играет именно такую роль».

Постояв ещё 5 минут, она завернула за дом, чтобы посмотреть на его окна. Ей нужно было узнать только одно для дальнейших действий — горит у него свет или нет.

Лена улыбнулась. Для неё окно светилось самым тёплым и добрым светом. Не медля ни минуты, Лена дошла до подъезда и, тихо ступая и крадучись, поднималась по ступенькам. Вдруг Эдуард стоит у двери, прислушивается и в глазок посматривает в ожидании? Надо было пройти быстро и бесшумно до квартиры Толи.

Всё прошло удачно. Она нажала на звонок.

Анатолий очень быстро открыл.

— Здравствуй, Толя! — улыбаясь, произнесла бледная Лена. Нервы и голодание весь день начинали «радовать» организм.

— Привет! — ответил он. — Заходи.

— Ты сильно занят? Хотя, я больше 10 минут не займу.

— Особо не занят. У тебя что-то случилось? — спросил он, усадив её на диван.

— Не могу с ним находиться. Не хочу жаловаться…

— Ты ему не рассказала?

— Нет. Не смогла. Понимаешь, у меня какая-то депрессия, внутреннее бессилие… Я сегодня ничего не сделала, что нужно было. Я не приготовила ему поесть. Он сейчас сидит дома голодный и, наверно, злой от этого. Просто лежала целый день.

— Плохо дело!.. И что он на это?

— Спросил о самочувствии, постарался поддержать. Но мне от этого ни холодно, ни жарко.

— Не кричал на тебя?

«Возможно, что её состояние на данный момент — как раз подготовка к главному» — думал он, но на душе легче не становилось.

— Нет. Всё было очень спокойно.

— Он сдержанный?

— Да. Человек-дипломат.

— Тогда можно предположить, что он более менее адекватно поступит, когда ты ему всё сообщишь.