Она была актрисою - [9]

— Да, мне повезло, — несколько успокоившись, подтвердила Марина. — Такая очаровательная девочка, и в точности нужный типаж. Героиня немного слишком правильная, но Таша своим обаянием сглаживает этот мой просчет.

— А Дашенька? Разве не вылитая Лилька?

Марина неуверенно пожала плечами:

— Ну… я никак не представляла Лильку блондинкой.

— Почему?

— Наверное, потому, что не люблю блондинок.

— Почему? — опешила Вика.

Марина ненадолго задумалась и искренне ответила:

— Наверное, завидую. Им легче приходится в жизни. Их считают глуповатыми и нуждающимися в опеке. Вот нас с вами никто опекать не станет, а Дашеньку — любой мужчина. Впрочем, в Лильке нечто схожее тоже есть. Я против Даши ни в коей мере не возражаю. Она мне показалась очень талантливой — на лету схватывает все ваши советы.

— А давай на «ты»? — прервала Вика, подавая кофе и бутерброды. Марина была ей приятна. Совершенно очевидно, что с нею не будет больших хлопот, к ней не обязательно подлаживаться, можно вести себя естественно и просто.

— Хорошо. Кстати, мне действительно очень понравилось, как ты работаешь. Ты замечательно подбираешь мелкие детали, дорисовывающие образ. Я знаю свой недостаток — тщательно продумываю внутренний мир героев, но недостаточно обращаю внимание на внешние проявления. А ты как раз наоборот, да? В результате будет самое то. Но, честное слово, по сравнению с Преображенским все мы — бездари!

— И намучаемся же мы, бездари, с этим гением! — обреченно предсказала Виктория Павловна.

Разумеется, предсказание сбылось. Мало того, что Преображенский, как всегда, критиковал всех и вся. Слава богу, актеры привыкли, а Марина слишком восхищалась его талантом, чтобы всерьез обижаться. Мало того, что он по-прежнему преследовал бедную Дашеньку, которую лишь врожденная кротость удерживала от взрывов негодования. У него не хватило ума скрыть свои сексуальные демарши от жены, и та стала заявляться на репетиции! Вот только этого Вике не хватало! Недостаточно ей заботы следить за Денисом, вечно пытающимся некстати конфликтовать, приходится приглядывать еще и за Галиной Николаевной!

Впрочем, про ее манеру поведения плохого не скажешь. Приехала на своем шикарном авто, с головы до пят в фирме, но все по возрасту, не короткая обтягивающая юбчонка, а элегантный костюм для дамы, не скрывающей, что ей к пятидесяти. Правда, многовато косметики, тон наложен ужасно густо, видимо, морщин на лице полно, но сделан макияж качественно, Вике даже стыдно стало за свою на бегу нанесенную помаду и почему-то вечно расплывающуюся тушь. Короче, приехала Галина Николаевна, вежливо поздоровалась.

— Вы — Виктория Павловна? Я вас сразу узнала по описанию мужа. Я — жена Евгения Борисовича. Должна выразить вам свою искреннюю признательность. Ни в одном театре с ним так хорошо не ладили, как удается вам. Но, к сожалению, последнее время у него начались проблемы со здоровьем. Возраст, сами понимаете. Я очень за него беспокоюсь. Врачи не рекомендуют ему заниматься двумя видами деятельности сразу. Тем более, оба отнимают так много душевных и физических сил, и бизнес ничуть не меньше, чем театр! Боюсь, я буду против его участия в премьере. Премьера — это слишком ответственно.

У Вики аж сердце оборвалось. Какая трогательная забота о здоровье мужа!

Шито белыми нитками. Просто узнала о Дашеньке и хочет себя обезопасить. Неужто за столько лет не привыкла к романам этого старого козла? Впрочем, тут романа-то как раз нет, тут серьезнее. Она же не знает, что Дашеньке старый козел ни к чему, у нее есть молодой красавец! Одно утешение — непохоже, чтобы Преображенский был под каблуком у жены и ее послушался.

Разумеется, с его появлением разразился страшный скандал. Евгений Борисович с пафосом кричал, что не позволит себе указывать, а если Галина Николаевна чем-то недовольна, так ее никто не держит, слава богу, мы не в Италии и у нас разрешены разводы! Та спокойно и нежно продолжала твердить про его драгоценное здоровье, нуждающееся в постоянном пригляде. В результате стороны согласились на компромисс. Актер играет премьеру, а его жена сидит на репетициях, дабы вовремя подать свежий бульончик или полезную микстурку.

— Тяжело вам с ним, наверное, — искренне посочувствовала Вика Галине Николаевне, оставшись наедине.

— Ну, что вы! — улыбнулась та. — Я сама не обращаю внимания и вам то же советую. Пускай покричит, нам-то с вами что?

— Значит, вы не обижаетесь?

— Ну, конечно. Просто Женю нельзя воспринимать всерьез. Вот вчера, например, у него возникли проблемы, уж извините за интимную подробность, со стулом. Разумеется, он вне себя и предполагает по меньшей мере рак, а ко мне как раз приходит массажистка. Так что, отменять ее, что ли? Я над Женей ахаю, она меня массирует, и все довольны. Вот если бы это был массаж лица, тогда мне было бы сложнее, но я бы постаралась ахать без мимики.

— Удивляюсь, что он согласился на присутствие жены, — делилась вскоре Виктория Павловна впечатлениями с Мариной. — Думала, упрется, как бык. Конечно, эта дамочка для меня — не самый лучший подарок, но было б хуже, если бы он и впрямь уперся и она открыто встала бы на тропу войны. Знаешь, навредить премьере очень легко!