Он же капрал Вудсток - [29]

— Я не политик, а солдат, господа, — ответил Вудсток. — Но, по моему разумению, глупо идти на мировую с битым Гитлером сейчас, накануне нашей победы, раз мы не сделали это, когда Рудольф Гесс прилетел к нам в трудном сорок первом и мы посадили его в Тауэр. Исход войны уже решен.

— Разве вас не инструктировали в Лондоне, как относиться к представителям различных польских партий, левых и правых?

— На занятиях я усвоил только, что этих партий бесчисленное множество три партии на каждых двух поляков. Впрочем, я думаю, что моему командиру все эти партии были отрекомендованы более подробно.

Браво, капрал Вудсток! Ты избрал самый правильный тон, ведь ты унтер-офицер армии великой державы и как таковой смотришь со снисходительной иронией на мышиную возню этих лилипутов-поляков, мнящих себя политиками.

— Видимо, так оно и было, — согласился майор с ноткой оскорбленного достоинства в голосе. — Надо полагать, что ваш командир получил полную информацию от британской секретной службы о сложном политическом спектре в Польше. Я слишком уважаю вашу Сикрэт Интеллидженс сервис, чтобы думать иначе. Разобраться в польской политике нелегко. Я думаю, что в Польше вряд ли найдется такой политик, который бы мог безошибочно перечислить все наши партии и группы слева направо и справа налево. — Он помолчал, переглянулся с капитаном. — Думаю также, что перед вашим командиром была поставлена какая-нибудь антисоветская цель. Иначе зачем вам делать за русских их работу здесь — воевать против Гитлера! Мне наша задача ясна: множить наши силы, держать винтовку к ноге, пока не пробьет час решительного выступления против Советов. Вот тогда, под занавес, мы пустим в ход наше оружие, чтобы выбить оружие из рук рабоче-крестьянского быдла и спасти Польшу!

Он помолчал, собираясь с мыслями.

— Скажите, пан капрал, — медленно, глядя на тлеющий кончик сигареты, снова начал пан майор. — Это верно, что ракеты «Фау-2» доставляют лондонцам немалые неприятности?

— В Лондоне, — ответил капрал, — мне давно, увы, не приходилось бывать...

— А где же вы были все эти месяцы? — притворно удивился майор.

— На специальной подготовке где-то, как говорится, в Англии, обезоруживающе и простодушно улыбнулся капрал. — Но родные писали мне, что им ужасно действуют на нервы бесконечные воздушные тревоги, пронзительный рев приближающихся «Buzz Bombs» — самолетов-снарядов. А эти «Фау-2» еще хуже: они падают как гром среди ясного неба...

— Что вы можете сказать о размере разрушений?

— Это, как вы понимаете, военная тайна. Вам, однако, я могу сказать следующее: даже если бы эти разрушения были втрое больше, они не поколебали бы нашу решимость довести войну до победного конца. Мы, англичане, считаем, что «чудо-ракеты» Адольфа могут продлить войну на год, на два, они могут убить много людей, но они не отнимут у нас победу.

— А это верно, капрал, — раздельно, многозначительно произнес пан майор, — что у нас нет никакого контроружия против ракеты «Фау-2»?

— Мы довольно успешно бомбим стартовые площадки и сбиваем «Фау-1»...

— Однако сотни ракет «Фау-2» продолжают падать на Лондон, а также на Антверпен, Брюссель и Льеж, на войска англо-американцев, и наверняка ваша разведка дорого бы заплатила за список заводов и экспериментальных полигонов и за все прочие секреты «Фау-2»?

— Наверняка! — охотно согласился капрал. — Не скрою, что среди задач нашей группы ракеты фигурировали на первом плане.

Майор встал, торжественно выпрямился, одернув мундир:

— Господин капрал! — произнес он с пафосом. — Как ваш союзник я счастлив сообщить вам, что мы можем добыть для вас эти ценнейшие сведения! Да, да! Не удивляйтесь. Вам и нам невероятно повезло: эти данные уже почти в наших руках!

— Джентльмены! — воскликнул капрал, оправившись от изумления. — Я передам любые ваши сведения своему командованию в Лондоне! Смею заверить вас, что ваши заслуги будут должным образом отмечены командованием вооруженных сил Его Величества! Но вы говорите «почти»?..

— Да, почти! Но прежде вы должны поклясться нам, что ни слова не расскажете русским о наших делах.

— Клянусь честью британского солдата и разведчика!

— Отлично! Капрал! Эти документы находятся в руках у одного немца, военного инженера. Последние победы союзников наглядно показали ему, что он поставил не на ту лошадь, что теперь надо ставить не на Адольфа, а на сэра Уинстона! Вы понимаете, что мы, польские патриоты, враги Германии и России, передали бы бесплатно вам эти документы, но этот немец... — Пан майор красноречиво потер пальцы, будто ощупывая банкноты.

— Этот ваш немец любит фунты стерлингов больше, чем рейхсмарки, понимающе улыбнулся капрал. — Что ж, этот «джерри» не дурак. Я запрошу Эм-ай-сикс, но сначала я должен убедиться в добротности товара, который нам предлагает этот немец.

— В этом вы убедитесь сейчас же, — все тем же торжественным тоном произнес майор. — Мы со своей стороны настолько убеждены в своей правоте, что осмеливаемся — да, осмеливаемся, выдвинуть наше условие. Денег мы принципиально не просим, но мы не хотим, не можем оставаться на польской земле, которая очень скоро будет захвачена нашим исконным врагом, мы хотим, чтобы вы отправили нас — меня, капитана и одного подпоручника — самолетом в Англию. Как метко заметил один ваш писатель, убегая от войны из Англии в Америку, лучше быть живой крысой, чем тонущим кораблем. Но мы будем бороться, мы отдадим себя в распоряжение польского эмигрантского правительства в Лондоне!