Он все видит! - [10]

– Полина? – догадалась Даша.

– Да, моя внучка, – не без гордости подтвердил Ариша.

– Я кое-что слышала об одном пластическом хирурге. У него еще фамилия такая противная… Вспомнила – Жупанов! Моя свекровь беседовала о нем со своей подругой, которая лежала в клинике «Приват-мед», но осталась недовольна результатом операции.

– И о чем же они говорили?

– Та женщина радовалась, что клинику закрыли, а ее главврач остался без работы и спился.

– Ну вот…

– Так это Полина ему помогла разориться?

– Ну и не без моего участия все произошло… Операция была бескровной, но эффективной. Что же касается твоего положения, Дашенька, то хорошая надежда для тебя и твоего малыша будет полезнее, чем плохая действительность.

– Вы правы, Аристарх Владиленович, я согласна поступить так, как предлагает Полина.

Ай да дедуля, ему все-таки удалось вырвать у нерешительной Даши согласие! Я удовлетворенно вздохнула, отошла на цыпочках чуть назад, а затем громко потопала к двери.

– А вот и фрукты!

Дарья приняла мой план, но с одной оговоркой:

– Я не стану первой начинать разговор о том, что навсегда ухожу к другому мужчине. Но если Ковалевы снова начнут обвинять меня в распутстве, то это будет хорошим предлогом, чтобы огорошить их такой… новостью.

– Ладно, – согласилась я, – пороть горячку не стоит. Ты пока начинай потихоньку паковать свои вещи. Чтобы твой уход выглядел натуральным, надо их забрать.

– Все-все-все? Даже мебель? Я вот сама выбирала трельяж, он так хорошо вписывается в спальню, потом кресло…

– Нет, мебель вывозить не стоит.

– Но мне дороги эти вещи!

– Даша, дорогая, ты же очень скоро вернешься обратно. Паковать надо одежду, обувь, косметику, фотоальбомы и те вещи твоего мужа, о которых мы с тобой говорили. Поняла?

– Поняла.

Я дала Даше еще кое-какие инструкции, и она отправилась домой. А я поехала в город. Сначала я решила навестить Дашиного отца. Может, этот человек уже выпил отведенную ему меру алкоголя и живет теперь спокойной жизнью среднестатистического гражданина? Если нет, то этому типу следует устроить хорошенькую встрясочку. Даша назвала мне его адрес, так, между прочим, стараясь подчеркнуть, в какой дыре она когда-то жила. Этот микрорайон, состоявший из пятиэтажных «хрущоб» и двухэтажек барачного типа, находился на заводской окраине города и именовался в народе Пролетаркой. Его достопримечательностями числились мусорные свалки и огромные колдобины на дорогах. Разок-другой брякнувшись на них подвеской, я поняла, что мой «Мини-Купер» не приспособлен для такого брутального бездорожья. Пришлось припарковаться около небольшого продуктового магазинчика и отправиться дальше пешком.

Моим ориентиром являлась сортировочная станция, в доме напротив которой и жила когда-то Даша. Она говорила, что всякий раз, когда мимо дома проезжал состав, дребезжали не только окна, но и посуда в шкафу. После смерти мамы Даше часто снился один и тот же сон, в котором она спала на верхней полке вагона и падала вниз при экстренном торможении. После того как погибли мои родители, мне тоже снились жуткие сны. Я просыпалась в ужасе и лежала, прислушиваясь к себе и силясь понять, сон это был или явь, лежала до тех пор, пока в комнату не врывался новый день…

Расспросив прохожих, я довольно быстро нашла интересующее меня двухэтажное строение, точнее, то, что от него осталось. Одна часть дома обрушилась, а вторая, как ни странно, производила вполне жилое впечатление. Жалкое, но все же жилое. На окнах висели занавески, кое-где на подоконниках стояли цветы. Из подъезда вышла сухонькая старушка и высыпала на асфальт семечки. К этой кучке зернышек мгновенно слетелись воробьи и принялись жадно клевать корм. Я подошла поближе и спросила:

– Скажите, пожалуйста, Засухины в этом подъ-езде живут?

– Тута, – кивнула старушка и уставилась на меня изучающим взглядом. – Из всех Засухиных один Сашка и остался. Неужто он тебе нужен?

– Да, – подтвердила я. – Вы не подскажете, в какой квартире он обитает?

– Подскажу. Только Сашки дома сейчас нет.

– Он на работе? – уточнила я.

– Если считать сбор стеклотары и металлолома работой, то так и есть, – старушка охотно поддержала разговор. – Варька его с утра до вечера гоняет.

– А кто такая Варька?

– Сожительница его. А вот кто ты такая будешь? – глаза старушки сузились, превратившись в щелочки.

– Мы с его дочкой, Дашей, вместе в колледже учились, – объяснила я.

– Понятно, значит, ты ее здесь разыскиваешь… Давно вы с ней встречались?

– После защиты диплома – ни разу.

– Можешь больше ее и не увидеть.

– Почему? Она уехала из Горовска?

– Не знаю, милая, не знаю. Надоело девке на пьяную рожу отца родного любоваться, вот она и съехала, а куда – неизвестно. Сашка и не больно-то горевал. Пил и пил без просыпу, а потом его Варька Кравцова охмурила и переехала к нему жить. Она в той части дома раньше жила, – старушка махнула рукой в сторону развалин.

– Отчего же дом разрушился? – поинтересовалась я.

– Газ взорвался. К счастью, никто не помер. Двум семьям квартиры дали, потому как они льготы имели, остальным – комнаты в общежитии, только Варьке – шиш. Это ведь в ее квартире-то утечка газа произошла! Могли и посадить ее, да, видать, она и на зоне никому не нужна, – старушка мне попалась с чувством юмора. – Варька быстро Засухина окрутила, всех его дружков отвадила и теперь живет в его квартире на правах хозяйки. Сашка ее боится, потому и слушается. Если Даша объявится, то Варька ее даже на порог не пустит. Я слышала, она так грозилась, а Сашка молчал.