Он вам не демон - [46]
— И для чего же демонам ближние слуги? М-м? Не просветишь нас? — прищурилась мама.
— Ясно для чего! У демонов всё через ЭТО! — подчеркнула последнее слово она, чтобы мы точно всё поняли, и добавила: — Ненавижу демонов!
— Моя ты прелесть! — крепко обнял я тяжеленный ноутбук марки «Панасоник». Отправив новую слугу разматываться и отмывать свою противодемонскую раскраску, я устроился за стойкой с этим девайсом. Хорошо, что тут ёмкий аккумулятор, а то вилка питания заточена не под нашу розетку. Ещё и напряжение наверняка другое. Ну-с приступим!
Через полчаса я разочарованно захлопнул крышку. Почти восемь терабайт архива содержали кучу информации. Вот любовница премьера Японии в девяносто шестом году. Фото, видео, запись разговоров. Вот компромат на руководство Кэнон. Вот запись приватных переговоров главы корпорации…
Ай, да на что оно мне всё!? Где про демонов?! Где, я спрашиваю?
Сплошное разочарование! Ладно, может москвич завтра чего расскажет.
Пойду спать.
Укладываясь в свою кровать, с удивлением обнаруживаю там ещё кого-то.
— Будь нежен со мной в мой первый раз! — доносится из-под одеяла.
— Мегуми? Ты чего тут? Я думал ты с мамой поспишь.
— Мама сказала, что я её провоцирую своей милотой и угрожала ознакомить меня с Киплингом! Я отказалась, и тогда она выгнала меня к тебе.
— Ладно. Давай спать, а?
— Хорошо.
Но стоило мне только задремать, как она закинула на меня сначала ногу, а потом ещё и голову. Гимнастка блин!
Пойду лучше спать на диван.
Глава 8
Пятница
Я долго ворочался на коротком кожаном диване, пока окончательно не уяснил для себя, что спать на нём решительно невозможно! Поэтому налив себе холодного чаю, отправился в кабинет потрошить следующие мешки. В третьем от балконной двери оказались собраны какие-то толстые, но компактные по формату книги. Достаю их на свет божий.
В улов попалась библия, книжка «Учимся делать массаж» и два фотоальбома. Ух ты! Почему-то из детских воспоминаний у меня не осталось ничего об их существовании.
В первом альбоме были фотографии из девяностых. Вот седой уже дед позирует на фоне своей первой иномарки — седана «Ауди» баклажанного цвета. Он мне про неё рассказывал. Не машина — ласточка!
Вот он в каске и оранжевом жилете, с какими-то людьми на фоне железнодорожного крана. Вот они с бабушкой, а сзади гости и листок ватмана с надписью фломастерами: «Рубиновая свадьба».
Отдыхают на море. Похоже это Турция. Много фотографий, где они радуются всякой экзотике. А нет, это Египет! Или сначала была Турция, а потом Египет? В конце альбома в кармашек воткнуты несколько неудачных фоток. Хорошо удалась филейная часть чайки, крупным планом. А ещё размытая в движении бабушка, которая в панике ловит фотоаппарат, которым сделан снимок.
Беру следующий альбом. Первой фотографией здесь улыбчивая девочка в чёрном платьице с белым фартуком и огромными бантами. В руках учебник за седьмой класс. Снова девочка. Очень счастливая. Задувает свечи на торте, а вокруг ещё дети. Одна, две, три…Тринадцать свечей. Вот эта девочка с бабушкой на улице. Позируют с букетами осенних листьев.
Постой-ка! Это что, мама?
Я рассмотрел её очень милое круглое личико. Ни за что бы не узнал, если бы всё не было так очевидно.
Листаю дальше.
Вот мама позирует за рулём новенького подержанного в германии джипа. Рядом сидит бабушка. А тут они с дедом хвастаются урожаем помидоров на даче. На всех фотографиях мама. Мама с дедом, мама с бабушкой, просто мама…
Что-то в этом во всём меня смущает…
Достаю из мешка ещё один альбом. Альбом старый, фотографии чёрно-белые и часто некачественные. На одной огромный стол из струганных досок, окружённый толпой людей, а в центре композиции девушка в фате и худощавый парень. А вот фото из салона. На стуле сидит совсем молодой дедушка, а рядом с ним красивая светловолосая женщина держится за его плечо. Бабушка? Она была блондинкой? Я запомнил её уже полностью седой.
По спине пробежали крупные мурашки.
Тянусь к первому альбому, достаю последнюю фотографию. Бабушка с дедом нежатся на солнышке. Переворачиваю.
«Турция 2001. Пляж» написано на обороте синей ручкой.
Беру второй альбом и достаю несколько фотографий подряд. Они без подписей.
Нет, понятно, что фотографии перестали быть таким эксклюзивом, и пропал смысл подписывать домашние снимки.
Но почему мамы нет на фотографиях до её двенадцати лет?
Её удочерили? Тогда почему я об этом ничего не знаю? А хотя кто бы мне об этом рассказал?
Но ведь это лежит на поверхности…
Блин, да это же так очевидно! Когда мама родилась, деду было уже пятьдесят, а бабушке сорок восемь!
Вот теперь становится понятнее, почему так легко отобрали у мамы эту квартиру и всё остальное имущество. Она действительно не родная.
И тогда… Неужели эта её «академия слуг» не «прошивка», как я себе придумал, а по-настоящему? А ещё сегодняшние…
Я посмотрел на часы.
Ну хорошо, вчерашние её слова: «С этой квартирой связано большинство моих приятных воспоминаний».
Тогда история жизни мамы собирается в какой-то совсем беспросветный мрак! Сначала школа слуг, о которой она даже не хочет вспоминать, и злится, когда приходится. Потом два года нормальной жизни в семье и тут же новый ад на целых шестнадцать лет!
