Он пресытил меня горечью, или Так тоже можно жить - [56]

За столом никто завистливо не восторгался обилием редких для многих из них закусок, но и не делал вид, что это они едят каждый день на завтрак. Смуглый парнишка с восточными глазами, которого Таня раньше не видела, рассказывал, чем его кормили в армии, извиняясь за свой аппетит:

— Я до армии так гречку любил, но дома она бывала редко — дефицит. А в армии нас последние полгода этой гречкой кормили каждый день, а то и по два раза, из каких-нибудь запасов, срок годности которых заканчивался. Меня за это время от одного ее запаха воротить стало. Вернулся домой, мать само собой, хочет побаловать сыночка, нашла где-то гречку и сварила. Что делать? Сидел, давился, еще нахваливал, чтобы матери угодить.

Парень сидел рядом со Светой, бросающей на него быстрые, осторожные взгляды. Таня вспомнила, что Светлана рассказывала о своем парне в армии, и поняла, что это Женька отслужил свой срок. Но Света почему-то не выглядела счастливой. Два года — большой срок, люди меняются, особенно в армии, и им придется узнавать друг друга заново.

Аврора — сегодня уже с фиолетовой челкой, — попросила поставить кассету с видеофильмом, но через пятнадцать минут просмотра какого-то западного боевика внимание гостей рассеялось, все начали болтать, и Максим мудро поменял фильм на кассету с видеоклипами. Начались танцы. Таня пересела ближе к телевизору — клипы были еще редкостью. Она довольно долго с интересом смотрела зарубежные клипы, пока не включили магнитофон и не вырубили звук у видика — не под все клипы можно было плясать. Максим повел ее танцевать, а затем увлек ее в свою комнату. Там, не включая света, он обнял ее.

— Ой, совсем забыла, твоя мама просила меня согреть чайник и принести на стол торт. Мне надо на кухню, — «вдруг» вспомнила Таня, и, выскользнув из его рук, вышла из комнаты, оставив Максима одного.

До конца вечера она старательно избегала Максима. В первом часу начали собираться, хотя Екатерина Николаевна еще не пришла. Все толпились в прихожей, Таня тоже стала одеваться. Максим вышел их проводить, наблюдая в стороне за сборами. Сегодня он мало шутил и весь вечер был необычно серьезен. Таня долго не могла найти левый сапог, сначала она думала, что не заметила его среди многочисленной обуви, стоящей в прихожей. Но когда все обулись и оделись, пара к ее правому так и не нашлась.

— Девчонки, посмотрите на ноги, все ли свои сапоги надели? — приказал Саша. — Помните, Вовка ушел однажды раньше всех, и надел один сапог свой, а другой Костика.

— Он тогда так напился, что не заметил, что его сапог был на каблуке, а у меня на прямой подошве, — подхватил Костя, — и до дома ведь шел пешком.

Вспомнив этот забавный случай, принялись искать второй сапог с новым рвением, советовали Тане шарить в самых неожиданных местах, отодвигали полки и открывали ящики прихожей, даже подняли половик, и поискали на полке для шапок.

— Как же я пойду? — сокрушалась Таня.

— Надо меньше пить, тогда бы не забыла, куда сунула сапог, — сказал Максим. — Ладно, вы идите, а то мы только мешаемся друг другу, — обратился он к остальным, — без вас мы его мигом найдем.

— Подождите меня на улице, — попросила Таня.

Когда все вышли, в коридоре стало просторно, но это не помогло.

— Где теперь его искать? — спросила Таня.

— Может быть в моей комнате, — предложил Максим.

«Дура, как же я сразу не поняла, — мысленно обругала себя Татьяна. — Точно, надо меньше пить».

— Отдай мне сапог, — распорядилась она.

— Как? Я не знаю где он. Лучше запоминай, куда обувь ставишь.

— Ты — больной.

— Татьянчик, не сердись. Я, правда, не знаю где твой сапог. Пойдем, поищем, вдруг он в моей комнате под кроватью.

— Давай искать уж сразу в кровати.

— Ты у меня — умница.

Таня сняла пальто и шапку, и прошла за Максимом в его комнату. Максим включил магнитофон, полилась приятная мелодичная музыка. Он был настроен на лирический лад.

— Ребята будут ждать на улице, — сказала Таня.

— Я думаю, они поймут, — Максим выключил верхний свет.

В комнате лишь колыхались нежные огоньки светильника на световодах, и горел индикатор магнитофона.

— Ты смотри-ка, Татьяна, сапог-то твой, пока мы его искали в кровати, все время лежал под ней, — Максим свесил голову и заглянул под кровать, — я же сразу сказал, что надо шарить под кроватью. Это ты сбила меня с толку — давай поищем в кровати, — поддразнивая ее, он с довольным видом извлек сапог из-под кровати.

— Кто бы мог подумать, — устало сказала Таня, застегивая замок на юбке.

Она вышла из комнаты, следом за ней — Максим. Таня направилась в ванную и увидела на кухне Екатерину Николаевну. Татьяна растерялась, они не слышали, как она пришла.

— Здравствуйте, — поздоровалась Таня еще раз.

— Мам, я пойду, провожу Татьяну.

— Нет, сначала попейте со мной кофе, а потом идите. Я сейчас сварю, — предложила Екатерина Николаевна.

— Мам, некогда.

— Максим, мы недолго, вода сейчас уже закипит.

— Мамуля, уже пора спать, мы пошли.

— Максим, ты даже не спросил девушку, хочет ли она кофе. Танечка, выпьешь со мной кофе? — обратилась Екатерина Николаевна к Тане.

Таня не смогла прямо отказать женщине.

— Не знаю, — замялась она