Он, она и кот - [2]

Изабелл не смогла усидеть на месте и вскочила на ноги:

– Что?!

Лилиана одарила взглядом и ее.

– Но только в том случае, если Изабелл по-прежнему будет управлять отелем.

Изабелл чувствовала себя, как рыба, выброшенная на берег. Она смертельно побледнела.

Это не может быть правдой!

Эти два процента значили для нее все. Они – ее мечта. Цель всей ее жизни – стать обладательницей контрольного пакета акций «Харрингтона». Да она всю себя отдала этому бизнесу! Персонал отеля стал ее второй семьей. Они рассчитывали, что Изабелл будет следовать вековым традициям. Как может отель перейти к тому, кто руководствуется исключительно жаждой наживы?

Это ее бизнес, а не какого-то там Спенсера Чатсфилда.

– Как владелец контрольного пакета акций «Харрингтона» Спенсер становится генеральным директором, – сказала Лилиана.

Изабелл проигнорировала гул голосов братьев и сестер Чатсфилд и их отца Джина, который был на грани нервного срыва. Спенсер оставался спокойным и молчал. Хладнокровным и спокойным. Вероятно, он искренне наслаждался происходящим. Она почувствовала дурноту. Наверняка Спенсеру приятно наблюдать за тем, как все ее надежды обращаются в прах. Должно быть, он знал, чем закончится эта встреча. Чем еще можно объяснить его дьявольское спокойствие? Что он предпринял для того, чтобы заручиться расположением Лилианы? В свое время Изабелл и сама убедилась в том, что этот человек умеет добиваться желаемого. Для него цель всегда оправдывала средства. Спенсер заваливал ее подарками, задаривал цветами. Изабелл старалась противиться, действительно старалась, но в итоге пала жертвой. А как могло быть иначе? Она была неопытна, только закончила колледж.

– Я не стану работать с этим человеком! – Она метнула в Спенсера убийственный взгляд.

Лилиана попыталась вразумить ее.

– Изабелл, поверь, я очень долго размышляла над этим. Думаю, твой отец хотел бы того же.

– Мой отец?! – Изабелл задыхалась от возмущения. – Это же он проиграл свои акции Джонатану за чертовой партией в покер! Они должны были быть моими!

Лилиана вздохнула. В ее позе чувствовалось нетерпение.

– Послушай, пока тебе трудно понять, но мне это кажется наилучшим выходом.

– Почему ты так поступаешь? Почему отдаешь свои акции ему?!

Она мотнула головой в сторону Спенсера. Ей было неприятно даже смотреть на этого человека. Невыносимо было видеть, как он наслаждается своей победой.

Эта победа должна была достаться ей!

– Почему не мне? Ведь ты знаешь, как много этот бизнес значит для меня. Знаешь, как много сил я…

Лилиана нетерпеливо махнула рукой.

– Решите как-нибудь между собой.

Затем она обернулась к своим родственникам.

– Представляю, что вы думаете обо мне. Тем не менее я должна рассказать вам правду… Объяснить, почему я поступила так.

Джин поднялся и, грязно выругавшись, вышел из зала. На прощание он так оглушительно хлопнул дверью, что по всем стаканам с водой пошла рябь.

Лилиана глубоко вздохнула и снова обратилась к своим повзрослевшим детям:

– Это – первая причина.

Несмотря на собственное потрясение, Изабелл продолжала пристально наблюдать за тем, как молодые Чатсфилды переживают встречу с матерью, которую в последний раз видели в нежном возрасте. На их лицах были написаны гнев, расстройство, отчаяние.

Но прежде чем Лилиана успела сказать еще что-либо, со своего места поднялся Спенсер:

– Думаю, будет лучше, если мы оставим Лилиану и ее детей в обществе друг друга.

– Но…

– Нам предстоит обсудить наши дела. – Он подошел к Изабелл и взял ее за руку.

Тон Спенсера был непререкаем, а от его прикосновения по телу женщины побежали мурашки.

Она не могла поверить, что этот человек до сих пор оказывает на нее столь сильное влияние.

Она чувствовала скрытую в его руке силу.

«Отстранись, беги, спасайся», – сигналил мозг. Однако тело предалось воспоминаниям. Оно узнало его прикосновение и откликнулось. Честно говоря, было достаточно одного взгляда, чтобы ожили желания, от которых она отказалась. Физический контакт со Спенсером, каким бы случайным и небрежным он ни был, заставлял Изабелл предвкушать то, что за ним последует.

Они вышли из зала, Спенсер плотно прикрыл дверь:

– Замечательная семейная встреча.

Изабелл вырвалась и зашипела, как кошка:

– Убери от меня свои руки!

Он вопросительно изогнул бровь. Похоже, ее гнев лишь позабавил его.

– Десять лет назад ты так не говорила, – тихо сказал он, растягивая слова.

Изабелл сжала руки до такой степени, что ногти больно вонзились в ладони. Ее душили гнев и ненависть к этому человеку. Вздохнув, она с яростью посмотрела на него.

– Кажется, я еще тогда четко объяснила, что думаю о тебе и твоих деловых предложениях.

Он погладил щеку.

– Можешь еще раз дать мне пощечину, но предупреждаю, на сей раз тебе это с рук не сойдет.

Изабелл начала бить нервная дрожь. Она не принадлежала к тому типу людей, которые получают удовольствие от насилия. Никогда в жизни она не позволяла себе поднять руку на человека. Но то, что произошло семь месяцев назад, заставило ее отступить от своих принципов и забыть о хорошем воспитании. Тогда Изабелл налетела на Спенсера, как смерч. До сих пор она помнила, какой звонкой оказалась ее пощечина, какой сильной. Высокий и сильный Спенсер невольно покачнулся. На его безупречном лице с точеными высокими скулами остался красный отпечаток ее ладони. Спенсер ничего не сказал, но его взгляд заставил ее сжаться от страха.