Он никогда бы не убил Пэйшнс, или Убийство в зоопарке - [4]

— Признаю, что он первым распилил свою жену надвое.

— Благодарю вас.

— Но это его единственный вклад. Его улучшенная гильотина обернулась разочарованием, а китайская камера пыток — явным провалом.

— Знаете, — сквозь зубы процедила девушка, — наглость некоторых людей заставляет меня… — Она не могла найти подобающего глагола. — Так вы хотите зарыть топор войны? Прекратить вражду раз и навсегда?

— Да!

— Но при этом вам хватает дерзости называть моего прадедушку вором в тот момент, когда вы явно готовитесь украсть фокус, принадлежащий нашей семье.

Молодой человек уставился на нее.

— О чем вы говорите, черт возьми? — осведомился он.

— Вы отлично знаете!

— Черта с два! Объяснитесь!

Кулак опять стукнул по стеклу. Теперь королевская кобра была, безусловно, раздосадована. Маленькая головка раскачивалась со злобным кокетством; плоский капюшон придавал ей облик пустого лица в очках. Ядозуб с одной стороны и тропическая американская ящерица с другой также выражали недовольство.

— Не будете же вы отрицать, — продолжала девушка, — что через неделю вы открываете новую программу иллюзией исчезающей змеи?

— Конечно, не буду! Я просто подыскиваю подходящие модели. Те, которые у меня есть, не слишком удовлетворительны. Я решил сделать эскизы сам и заказать модели у Педронне…

— Вор! — прервала его мисс Пэллизер. — Разве вам не известно, что иллюзия исчезающей змеи была изобретена моим двоюродным дедушкой Артуром?

Мистер Кери Квинт выпятил подбородок, являя собой воплощение оскорбленного достоинства.

— Прошу прощения! — заявил он низким басом, отозвавшимся призрачным эхом в террариуме. — Иллюзия исчезающей змеи была изобретена моим отцом Юджином Квинтом восемнадцать лет тому назад.

— Ха-ха-ха! — высказалась мисс Пэллизер.

— Повторяю: она была изобретена моим отцом и представлена им в «Осенних тайнах» 1922 года! Более того, я могу это доказать!

— Ха-ха-ха! — повторила мисс Пэллизер.

— Фальшивые змеи, которыми он пользовался, — продолжал молодой человек, — были изготовлены, по совету герпетолога, в этом зоопарке. Если тот самый человек еще работает здесь, он подтвердит мои слова! Тогда мне было двенадцать или тринадцать лет, но я четко это помню…

— Ха-ха-ха! — в третий раз произнесла мисс Пэллизер.

Кери Квинт опустил голову, словно стараясь остудить ее.

— Знаете, что? — заговорил он почти беспечным тоном. — На следующей неделе мое первое выступление. Но я жалею, что связался с этой чертовой профессией!

Девушка широко открыла глаза. Она была искренне удивлена и слегка шокирована.

— Вы не хотите выступать?

— Безусловно, нет.

— Полагаю, вы нервничаете?

— Да, нервничаю и признаю это! Я все время репетирую свои реплики и все время боюсь, что что-то пойдет не так. Страх перед выходом на сцену не дает мне спать по ночам. Но не это главное. Я просто не создан для этой профессии.

— Она вам не нравится? — недоверчиво спросила девушка.

— Нравится, как хобби или игра, но не как серьезная работа. Я боюсь первого выступления и каждую ночь просыпаюсь в холодном поту.

— Тогда почему вы вообще за это взялись?

— Полагаю, из-за семейного давления. Ведь я последний из Квинтов, как вы последняя из Пэллизеров. Нельзя подводить своих предков! Но почему-то никому не приходит в голову, что я хочу жить своей жизнью и иметь свою профессию!

— Чем же вы хотели бы заниматься?

В поведении девушки появилась обманчивая мягкость. Серо-зеленые глаза, короткий нос, круглый подбородок, обрамленные темно-каштановыми волосами, казалось, излучают простодушие и интерес. Молодой человек ошибочно принял симпатичную гримасу за выражение сочувствия, и в его голосе послышалась гамлетовская горечь.

— Скажу вам по секрету, — признался он. — Я хотел быть криминалистом.

— Кем-кем?

— Я хотел изучать преступления — возможно, сделать карьеру в полиции. Это было мечтой всей моей жизни.

— Ну и почему вы от нее отказались?

— Потому что они бы мне этого не позволили, черт бы их побрал!

— Вы имеете в виду вашу семью?

— Вот именно.

— Бедный малыш хотел стать детективом, — голос мисс Пэллизер внезапно стал насмешливым, — но скверная семья не позволила ему отпустить мамочкину юбку и ловить больших злых преступников!

Будь Мэдж Пэллизер постарше, она бы понимала, что таким тоном нельзя разговаривать ни с одним мужчиной, так как это чревато взрывом. В довершение всего Майк Парсонс выбрал именно этот момент, чтобы вмешаться.

Когда Кери Квинт нанес по стеклу последний удар, заставивший кобру зашипеть, а ящериц подпрыгнуть, Майк шагнул вперед.

— Вам должно быть стыдно! — зарычал он. — Мучить бедных бессловесных созданий!

Молодой человек резко повернулся:

— Что вы сказали?

— Мучить бедных бессловесных созданий! — повторил Майк, указывая на королевскую кобру. — Оскорблять эту леди! Устраивать здесь сцены! И не говорите, что вы этого не делали, потому что я вас видел!

Все трое были так возбуждены, что не замечали происходящего вокруг.

Пробило два часа. Под толстым иолом из зеленоватого стекла вспыхнули сотни электрических ламп, освещая лица Мэдж Пэллизер, Кери Квинта и Майка Парсонса, а также нового посетителя, только что вошедшего в террариум.

Это был крупный, толстый мужчина в белом парусиновом костюме, державший под мышкой панаму, что позволяло полностью лицезреть его лысую голову, очки, съехавшие на широкий нос, и выражение лица еще более свирепое, чем у Майка.