Пока Альбус поздравлял бывших учеников, а затем коллег и соратников, он не спускал испытующего взгляда с Северуса, будто намекая, что тот еще имеет шанс одуматься. Напрасно. Обнимая жену за талию, он смотрел холодно и отстранённо, а из-за сильных эмоций счастья и радости, столь необыкновенных для этого индивидуума, Дамблдору было не то, что тяжело, а просто невыносимо находиться рядом. Гермиона также «радовала» взгляд голубых глаз запредельно довольной мордашкой, и закончив с добрыми, от неискреннего сердца, пожеланиями старик поспешил уйти. Отойти как можно дальше от этих… предателей — в глубине души директора росла почти детская обида — чтобы мысли, вертящиеся в голове, не сорвались с кончика языка.
Окинув гостей прощальным взглядом, Дамблдор мимолетно отметил, что Хуч с Ловкустом исчезли, как и Джордж с той ученицей, чье имя он так и не сумел вспомнить. Заметь кто-нибудь, с какой гримасой на лице покидал свадебный прием Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, в жизни бы не поверил, что это добрый, отзывчивый воин добра, так долго и упорно спасающий всех от Сами-Знаете-Кого. Просто краем уха, своим слишком хорошим на старости лет слухом, он услышал отвратительно милое «Люблю тебя!», произнесенное шепотом Гермионы Снейп и его не менее счастливое «И я тебя, милая моя…», разрушившие столь чудесный преподавательский состав. Подходящая же к молодоженам Минерва МакГонагалл, тоже, услышав тихое перешептывание голубков, расцвела и засияла, искренне радуясь за друзей. Да и к чему ей грустить, Альбус гадко усмехнулся в усы, если она с месяц уже бегает к какому-то коту в Хогсмид?
Вот и сказочке конец, а кто дочитал — молодец!
