Он мой ангел - [6]

– У меня… у меня болел живот. – Произнеся это, я опустила голову. Щеки покраснели от стыда. Жасмин глубоко вздохнула.

– Скарлетт, ты совсем не умеешь врать. Скажи мне правду.

– Я… я не знаю, почему не пошла. Утро выдалось ужасное. Меня облили водой из лужи, шел дождь, я споткнулась о ступеньку, а дверь не хотела закрываться. Я взбесилась и, наплевав на все, поднялась в библиотеку и уснула. Прости меня, пожалуйста, я правда не знаю, почему осталась дома. Но все сводится к тому, что день просто не задался.

– Я прощаю тебя, но давай договоримся, что впредь такого не будет? – Подняв голову, я встретилась с зелеными глазами тети. У Жасмин доброе сердце, и в свои двадцать четыре года она мудрая и умная женщина, которая втайне мечтает о принце на белом коне.

– Обещаю, что больше не буду пропускать занятия! – Я положила руку на сердце, и она засмеялась.

– Не пойми меня неправильно, просто мне очень важно, чтобы ты закончила последний учебный год хорошо. Ты и сама это прекрасно знаешь. – Я кивнула.

В кухню вошел Льюис, громко мяукая. Автоматически посмотрев на его синюю миску с белым дном и узором из рыбных скелетиков, я убедилась, что она пустая. Встав со стула, я открыла верхний шкафчик и достала новую, еще нераспечатанную упаковку корма. Увидев коробку, кот начал тереться о мои ноги. Пока тетя продолжала раскладывать продукты, я налила Льюису свежей воды и насыпала еды. Больше он не обращал на меня внимания.

– Я так понимаю, хлеб ты не купила. – Это прозвучало как утверждение, а не вопрос.

– Прости, я проснулась только сейчас. Как ты узнала, что меня не было в школе? – Я снова села на уже холодный стул.

– Мне позвонила твоя классная руководительница. – Жасмин положила упаковку с яйцами в холодильник и, обернувшись, уточнила: – Ты не ужинала? – Я отрицательно мотнула головой. – Сейчас я переоденусь, и мы закажем пиццу, а завтра ты что-нибудь приготовишь.

Когда тетя вышла из кухни, я положила руки на стол и опустила на них подбородок. Мне часто становится грустно по вечерам или когда я остаюсь одна. Я – мечтатель. Но я не верю в то, что нельзя доказать. Например, в вампиров, хоть и читаю о них очень много. Я люблю фантазировать о другой жизни, где у меня полноценная семья и много друзей. Интересно, что такое дружба? И почему меня никто не уважает в школе? Наверное, потому что у меня нет толстого кошелька или шикарной фигуры. Сейчас мало кого интересует внутренний мир человека. Для людей главное, что у него снаружи, а не в душе. От папы мне достались голубые глаза. Порой тетя называет их неоновыми, но они не светятся в темноте, просто очень яркие. Но смысл в том, что, когда мне тоскливо, они становятся серыми. Гаснут, словно в них перегорели лампочки, которые больше не продают в магазине… Серый цвет не исчезал на протяжении четырех лет после распада нашей семьи. Мой мир рухнул, но сейчас я всеми силами пытаюсь восстановить его, пусть и без мамы с отцом. У меня есть Жасмин, которая, я надеюсь, никогда меня не бросит. Если это случится, то мои глаза и вовсе почернеют.

Перо пятое

Крис

Мое тело словно горело. Я даже не успевал смотреть по сторонам. Лишь чувствовал, как быстро отдаляюсь от дома. Постепенно тучи сгущались, это означало, что я приближаюсь к земле. Будь у меня крылья, они бы сгорели. Горячий воздух обжигает лицо, когда тебя изгоняют с небес. Только у падших ангелов остаются крылья, и они испытывают нестерпимую боль. Зачем нужен этот яркий свет, если он ничуть не скрашивает прибытие на землю?

Полет длился вечно. Я даже успел придумать план. Наверное, придется учиться в школе Скарлетт. Айгуст не дал никаких инструкций, наверное, он рассчитывает на способность убеждать, которой обладают все ангелы. Только у нас оно слабее, чем у настоящих хранителей. Ученики, такие, как я, практикуются на подростках, охраняют их, подталкивают к правильным поступкам. Хранители делают то же самое, только их подопечные – самостоятельные взрослые люди. Парни и девушки ко всему относятся легкомысленно, именно поэтому их легче убедить, а вот взрослые поступают разумно в большинстве случаев. Для работы с ними требуется больше энергии и сил, которых у студентов недостаточно.

Я ударился спиной о землю, прижал руки к груди и повернулся на правый бок, приняв форму эмбриона. Если бы я был человеком, то разбился бы на миллион кусочков. Позвоночник болел, сил подняться не было. Открыв глаза, я понял, что лежу на мокрой дороге, которую еле освещает один-единственный фонарь. Моросил дождь. Потихоньку я сел, опершись ладонями о землю. Посмотрев по сторонам, я разглядел в ночной темноте ржавые мусорные баки. Где-то вдали слышался гул автомобилей. Как же здесь противно. Длинная белая футболка, белые джинсы и белые кроссовки – вся одежда была влажная и грязная. А ведь мне даже не дали собрать чемодан. Я не знаю, куда идти, где жить и, самое главное, как подобраться к девушке. Все еще сидя на сырой земле, я схватился за голову. Впервые я ощущал беспомощность. Мой взгляд устремился в небо, затянутое тучами. Спасибо Скотту за столь «летнюю» погоду. Его здесь нет, и у меня появился шанс выиграть. Хоть что-то хорошее.