Омская правда (Черновики Апокалипсиса) - [117]

Выстрел! – и бессильно падает высокий, чернявый бандит с РПК.

Выстрел! – и другой бандит, тащивший РПГ корчится на земле в предсмертных судорогах… Сергей перебегал от окна к окну и стрелял, стрелял, стрелял…

Получив отпор и потеряв несколько человек бандиты сменили тактику. Теперь они не пёрли нахрапом, а подкрадывались, прячась за брошенные машины, в канавы, стреляли из окон частных домов, прятались за кирпичные и бетонные заборы. Несколько раз Сергея уже достало, один раз вражья пуля рванула бок, осколок гранаты, выпущенной из РПГ попал в спину, но перевязывать раны было некогда, он лишь только засыпал их какой-то пакостью под названием «CELOX». Кровь, впрочем, она останавливала прекрасно. Снова сменил позицию, поймал в прицел бандюка, неосторожно высунувшегося из-за укрытия и выстрелил ему в живот. С диким воем гопник упал и забился в судорогах. Слышно было, как он кричал что-то вроде: «Дыранули меня, пацаныыы!!!!»

Надо же, совсем как в «Сталкере!» – мысленно усмехнулся Сергей. Тут стрельба со стороны бандитов снова стихла, а потом кто-то из них гнусаво заорал, благоразумно не высовываясь из-за укрытия:

– Эй ты, лошара! Мы тебя все рано завалим! Ты отсюда не уйдешь! – потом чуть помолчал и заорал снова:

– Эй мужик, жить хочешь? Отдай сОсок и сваливай отсюда, мы не тронем! Сукой буду, не тронем! Слышь, чё?!

Отвечать Сергей не стал, чтоб не выдавать своей позиции. Зато пока неизвестный оратор драл глотку, попеременно обещая ему то всяческие блага, жизнь и свободу в обмен на девушек, то грозил страшными карами, переснарядил пустые магазины. Один магазин снарядил патронами, стыдливо называвшимися «пристрелочно – зажигательными», а на самом деле фактически бывшими разрывными.

Достались две пачки этого чуда оружейной мысли ему в своё время от одного начальника склада РАВ, с которым вместе охотились, и хранил Сергей их скорее как забавный сувенир, ибо произведены они были в 1919 году. Вот теперь и пригодились патрончики. Одну пачку он тогда, помнится, расстрелял ради пробы, эффект был впечатляющий. Рассеивание, правда, тоже было впечатляющим, для снайперской стрельбы они не годились.

Выглянул осторожно в окно, оглядел при помощи оптики окрестности дома и тут же подловил на перебежке бандюка, тоже вкатив ему пулю в живот. Пусть покричит уродец, повоет, корешей подеморализует. Снова смена позиции, выбор цели, выстрел, выстрел, перебежка, опять выстрел. «Блин, скорее бы уже наши подошли, задолбался уже тут оборону Аламо изображать» – подумал прапорщик.

«Так, а это уже хреново, видно, наконец додумались до идеи огневого подавления, лупят по окнам так, что не высунуться. Оппа!!! На растяжку напоролись! Видно хотят под прикрытием гранатами забросать. Патроны кончаются уже, чччёёрррт, опять зацепили! Порошочка сыпанём, хорошо работает пакость амеровская, кровь сразу останавливает…»

Воткнув крайний магазин в винтовку, Сергей примкнул к самозарядке ножевой штык, притаился и стал ждать. Первый же возникший в проёме бандит получил две разрывных пули, одна из которых практически оторвала ему руку, второму с размаху всадил штык в живот и рванул в сторону, выпуская кишки на свободу. Отскочил назад, выдернул штык, расшиб череп прикладом третьему…Последнее, что запомнил Кладько – это страшный взрыв…

Уже подъезжая к Авалону, Николай увидел бронегруппу ОСБ, а впереди, за рулем знакомой «иск терры», самого Шмелева. Коля изо всех сил нажал на клаксон, громкий, давящий сигнал, как крик о помощи, разорвал тишину. «Нива» продолжала бешено нестись вперед. Бронегруппа, сразу свернув, пошла ей навстречу. Уже через несколько секунд санитар, всеми силами подавляя дрожь в глоссе старался как можно четче и быстрее рассказать, что произошло.

– Товарищ. Комбриг, – каждое слово выходило толчком, цельная речь не складывалась, – там, на Кирова. Командир, Сергей. Кладько. Остался прикрывать группу детей, рация сломалась, меня отправил за подмогой. Скорее! Чего вы ждете!?

– Спокойно боец. Не истери, Глеб чуть отвернув в сторону голову, быстро произнес в микрофон рации, – Леша, одного бойца в «ниву», пусть довезет девочек до базы, – и снова повернувшись к Николаю, добавил, не повышая голоса, – прыгай в мою машину, – и видя, что боец не может сообразить, что делать, подтолкнул его в сторону джипа и скомандовал, – бегом.

Дождавшись, пока в «ниву» пересядет один из санитаров первой группы, Шмелев рванул машину с места. Одновременно по рации он связался с базой и дал команду на выдвижение в сторону Московки еще одной бронегруппы, в качестве резервной, на случай если бой затянется, в ее состав он приказал включить и БМП.

Он старался действовать спокойно и хладнокровно, но от одной мысли, что там гибнет его товарищ, в груди его что-то сжималось м раскаленный комок, грозящий снести все заслоны разума. Жажда убийства все настойчивей пробивалась в сознание. «Крови! Крови! Вы сдохнете, твари. Лично задушу каждого, убью!» он услышал какой-то странный скрежещущий звук, на мгновенье отвлекший от кровожадных помыслов и понял, что это он скрипит и скрежещет сведенными в судороге зубами. Бросив взгляд на Али, он увидел, что тот странно белый, мертвенно-бледный, лицо его ничего не выражало и больше всего напоминало мертвеца, точнее, ангела – ангела смерти. Эта мысль странно отрезвила его. «Я должен думать, я командир» стремительно успокаиваясь, уговаривал сам себя Шмелев. И это почему-то сработало. Бросив взгляд на спидометр, сто двадцать км/ч, нормально, меньше не буду, в зеркале БМС уже и не видно, ребята выжимают из машины все что можно, но скорости не хватает, ничего, догонят, главное успеть.