— Не стоит быть таким жадным, господин Чейн. Через два года вы женитесь на Уэниер Тойри.
— Той самой Тойри? — затаив дыхание спросил капитан, а Кристиан недоверчиво посмотрел на учителя. Тойри как-никак одна из самых древних фамилий в королевстве. — Уэниер Тойри, единственной дочке старика Нейтимера Тойри?
— Той самой, — кивнул учитель и протянул руку. — Капитан, нам надо идти.
Беккери Чейн промешкался еще долю секунды, но все же достал тугой кошель и медленно отсчитал необходимую сумму. Попрощавшись еще раз, учитель с Кристианом направились к центру города, провожаемые сердитыми взглядами серебрянокрылых и растерянным взглядом капитана. Свернув за очередной поворот, они окончательно скрылись из виду.
— Учитель, это правда, что вы сказали?
— Ты о чем?
— О Уэниер Тойри, слава о которой гремит по всему королевству.
— Не знаю уж, как сейчас, но в будущем она не очень известна. Что же до твоего вопроса — то да, это правда. К огромному сожалению, правда. Уэниер Тойри выйдет замуж за Беккери Чейна.
— Почему к сожалению?
— Потому что господин Чейн неплохой человек, хороший охотник за головами, но отвратительный муж. Он как маленький мальчик, которому все запрещали в детстве, а потом сразу отвели в магазин со сладостями. Ему всегда в жизни будет всего мало. Понимаешь?
— Если честно, нет, учитель.
— И хорошо. Просто ты не такой, как он. И это очень хорошо.
С каждым новым кварталом к центру столицы постройки становились все выше и богаче. Сначала косые хижины уступили место крепким домикам, а те скромно потеснились перед двухэтажными особняками. Теперь они прошли в Солнечное кольцо — круглую улицу с храмом Трех Богов в самом центре. Кристиан не знал, как назвать местное жилье. Дворцы? Да, наверное, дворцы. Высокие ровные стены с широченными окнами. В них самое настоящее стекло: где-то похуже, где-то получше, но стекло! У каждого дома свой внутренний двор: с пахучими кустарниками или невысокими раскидистыми деревьями. Но самое главное — у каждого дворца своя стража. Своя — значит личная, принадлежащая непосредственно семье, а не нанятая из разномастных наемников. Кристиан лишь успевал замечать гербы на нагрудниках: красный орел, два медных ключа, серая башня на белом фоне, бычья голова напротив грифа, золотое колесо на черной земле, волк с двумя головами.
Волк с двумя головами — это Эейзенги, по преданиям ведущие свой род от двухголового серого хищника. Золотое колесо на черной земле — Эйртри, владельцы плодородной земли к юго-востоку. Красный орел — Чернеры, плохая семья. Их жестокость в поговорки вошла. Два медных ключа — Ферблуны. Богатая фамилия, владеющая двумя огромными провинциями. Причем самыми доходными в королевстве. А вот про серую башню и бычью голову с грифом Кристиан ничего не слышал.
Учитель шел с самым спокойным видом, словно прогуливался по богатому району в столице каждый день. Он не обращал внимания на хамские высказывания стражников в свой адрес, неодобрительные взгляды редких зажиточных прохожих, глумливое хихиканье служанок. Роман Валерьевич твердой походкой так бодро шел к трем шпилям, тянущимся к солнцу, что Кристиан еле поспевал за ним.
Наконец они пробрались на взгорье и оказались у самого большого храма в королевстве. Огромные ворота из тесаного беленого дуба стояли распахнутыми, жрецы в серых рясах и послушники в белых еле ползали без всякого толку взад и вперед, как сонные мухи на солнцепеке, а шпили грозно смотрели на незнакомцев, прибывших явно не молиться или оставить пожертвование.
Учитель, кряхтя, перелез через каменную ограду в треть человеческого роста, растянувшуюся вокруг храма, и пошел вдоль вытянутой стены, не обращая никакого внимания на громкие перешептывания жрецов. «Эх, камнями бы не побили», — подумал Кристиан, но за Романом Валерьевичем последовал.
Они прошли весь храм, даже его заднюю стену, где Дамн заметил скромные, но многочисленные дары. Темного Бога в столице чтили. Это хорошо, значит Проклятым здесь можно жить. Учитель спустился обратно в жилой квартал, только с изнаночной стороны он выглядел немного не так, как с лицевой. Здесь был большой тупик, к которому вела узенькая тропинка от самого храма и мощеная дорожка, тянущаяся кольцом вокруг трех шпилей. За тупиком жил город: скрипели колеса, слышались людские голоса, смех, позвякивание железа, натужное мычание скота. Здесь царили тишина и уныние.
Кристиан смотрел на крепкие каменные постройки, чаще всего в два этажа, со знаком Трех Богов на каждой двери, и сердце его наполнялось тоской.
— Учитель, мы не должны тут быть. Здесь живут жрецы. Сюда запрещен вход даже послушникам, не то что обычным людям.
Словно подтверждая его слова, навстречу им вышли два крепких человека в серых рясах и с дубинками наперевес. Кристиан недоверчиво посмотрел на одежду — на жрецов парочка точно не тянула. Кто тогда? Охрана?
— Кто вы? — сурово спросил один из верзил.
— Важно не кто мы, а к кому пришли. Помазанный сын Бога Сойнерли ждет нас. Мы принесли ему весть из Грядущего.
Охранники переглянулись. На их туповатых лицах застыл отпечаток раздумий. С одной стороны, беспокоить одного из трех Верховных жрецов, помазанного сына Бога Сойнерли, его воплощение и волю на земле попусту не хотелось. С другой стороны, если его святейшество и впрямь ждет путников, то их молчание выйдет боком.
