Оливковая ферма - [14]

Возвращаясь из boulangerie[49], мы с ней проезжаем мимо дома под названием «Mas de Soleil»[50]. Дома Ванесса просит у меня словарь, чтобы найти в нем значение слова «mas». Мне кажется странным, что девочка не знает его, но скоро выясняется, что это не французское, а провансальское название традиционного фермерского дома. Ванесса предлагает переименовать нашу виллу в «Mas de Oliviers».

— Тебе нравится этот дом? — решаюсь спросить я, но она молча смотрит на меня, пожимает плечами и уходит по своим делам. Мне хочется задержать ее, разговорить, расспросить об их жизни в Париже, но только во время совместной работы я чувствую что-то похожее на близость между нами. Но что бы девочки ни думали о приобретении этого запущенного имения — а возможно, они вообще ничего об этом не думают, им ведь всего тринадцать лет, — внешне они остаются вполне нейтральными. Я благодарна им за то, что они не осуждают отца и его выбор. У меня нет своих детей, я никогда не была замужем. Все это будет у меня впервые, и потому я нервничаю и не всегда знаю, как себя вести. Довольно часто совершаю ошибки, но до сих пор не сделала ничего непоправимого. Нам приходится нелегко, целыми днями стоит невыносимая жара, но мы все помним об этом и стараемся быть снисходительными друг к другу. По-моему, несмотря на усталость, нам живется совсем неплохо.

* * *

Пока Мишель борется с водопроводным кризисом, мы с девочками осваиваем землю вокруг дома и расчищаем ее от всего, что наросло за прошедшие годы запустения. Это время больших и малых открытий. Пустые бутылки, куски старинной половой плитки, окрашенной в тосканский золотистый цвет. Наверное, ее привез сюда самый первый владелец «Аппассионаты», ее создатель синьор Спинотти, купец из Милана. Я узнала его имя из подписанного нами promesse de vente, где была изложена вся история имения. Мне нравится это имя, и, закрывая глаза, я вижу его как живого — веселого, толстого, чувствительного.

А еще мы нашли пруд! Вернее, его нашла Кларисса. Мишель! Папа! Иди сюда! Смотри! Кто бы мог подумать, что он сохранится в такой безводной пустыне. У прудика овальная форма, и в нем не больше двух метров длины. Он прятался под зарослями длиннолистых ирисов, диких лилий, еще каких-то неизвестных мне растений с толстыми стеблями и только благодаря им не высох. Но вода такая мутная и темная, что мы не можем определить, насколько он глубок.

— Может, он подпитывается нашим неуловимым источником?

Мишель становится на колени и вглядывается в илистую черноту.

— Вряд ли. Вода слишком неподвижная. Но все может быть.

Вспомнив об источнике, он выпрямляется и вглядывается в синее, безоблачное небо, словно надеется найти там разгадку.

А я смотрю на густую, как патока, воду, и мне очень хочется опустить в нее руку, пошевелить пальцами, почувствовать прохладную бархатистую влагу, полюбоваться, как капли с пальцев падают обратно в пруд. Но я все-таки не решаюсь, потому что не знаю, что живет там, под темной поверхностью. Оно может подняться со дна и укусить меня.

— О! Смотрите!

По воде пробежала короткая рябь, и тут же она опять стала гладкой, как зеркало. Мы с Мишелем напряженно вглядываемся в глубину, но ничего не видим.

— Там что-то двигалось. Я точно видела. Может, рыба?

— Скорее уж лягушка, chérie, но точно не рыба, — смеется Мишель. — В доме столько лет никто не жил.

— Когда у нас будет вода, я его вычищу, и мы поселим там рыбок.

— Угу, когда будет вода… — Он смотрит на часы. — Мне пора ехать.

* * *

Он находит месье Шарпи, агента по недвижимости, и уговаривает того дать письменное свидетельство, которое, наряду с фотокопиями наших паспортов и promesse de vente, убеждает Совет по водоснабжению в нашем праве на воду. В тот день Мишель возвращается домой как триумфатор, с победной улыбкой на лице. Он несется в гараж, поворачивает там главный вентиль, но воды по-прежнему нет.

Мы переглядываемся, не скрывая отчаяния. Неужели именно поэтому мадам Б. согласилась сделать нам такую скидку? Неужели мы купили ферму без воды? Кота в мешке, которым пугал меня отец?

— Что теперь? — спрашиваю я.

— Завтра придут люди из ЭДФ[51] подключать электричество. Вроде бы оно не должно влиять на подачу воды, но, может быть, все-таки влияет. Давай подождем до завтра, chérie. Если вода не появится… ну, тогда посмотрим.

* * *

Похоже, моим одиноким утренним походам на пляж «Палм-бич казино» пришел конец. Их сменили бестолковые и хаотичные семейные вылазки а-ля месье Юло из «Времени развлечений». С нами отправляется даже Памела. Раньше эти долгие, неторопливые заплывы служили мне своего рода медитацией перед началом трудного дня, полного почти бесплодных попыток восстановить заброшенный дом без всяких на то средств. Теперь вместо этого я имею багажник, забитый мокрыми полотенцами, купальниками и подтекающими бутылочками с шампунем. Не говоря уж о Памеле, которая в своей мокрой шерсти притаскивает в машину килограммов двадцать песка. Раньше я приходила, плавала и уходила в блаженном безлюдии, и все море было в моем полном распоряжении, а сейчас, к тому времени, когда весь наш отряд оделся и уселся в машину, на ведущем к пляжу бульваре Карно уже начался час пик. Естественно, я очень раздражена.