Олигархи. Богатство и власть в новой России - [34]
Попытка переворота подействовала на Попова деморализующе. После распада Советского Союза он чувствовал себя опустошенным. Когда после путча Ельцин согласился быстро приступить к осуществлению рыночных реформ в России, названных “шоковой терапией”, Попов отнесся к ним скептически. Его обидело и то, что Ельцин не посоветовался с ним.
Руководство городом для Попова постоянно осложнялось. Он почти постоянно конфликтовал с Моссоветом. Возникли серьезные подозрения, что Попов устраивает какие-то тайные махинации. Положение с продовольствием в Москве и Ленинграде продолжало ухудшаться. Попова не покидали опасения, что все то, что им удалось достигнуть, вот-вот развалится, а обвинят во всем его.
В декабре 1991 года, после распада Советского Союза, Попов сказал своим ближайшим соратникам, что хочет уйти в отставку. Они убеждали его не делать этого. Шахновский и Лужков пошли к Ельцину. Это было в тот день, когда был спущен советский флаг и Горбачев передал Ельцину ядерный чемоданчик. Они попросили Ельцина предотвратить отставку Попова. Он это сделал. В январе Попов снова заявил о своем намерении уйти в отставку уже перед более многочисленной группой людей, но на заседании руководства “Демократической России” его вновь уговорили остаться.
Боксер вспоминал, что Попов был нездоров и постоянно страдал от боли в пояснице, вызванной травмой, которую он получил много лет назад, занимаясь альпинизмом. К тому же Попов терял интерес к Москве. Он хотел работать с Ельциным на федеральном уровне, но должности для него не было, и он все больше расходился во мнениях с правительством Гайдара. В городе реальные рычаги власти были в руках Лужкова, а не Попова. 6 июня 1992 года Попов ушел в отставку, оставив Лужкова во главе города с девятимиллионным населением, находившегося на грани хаоса и голода.
Хозяин был не совсем готов к этому.
Глава 4. Анатолий Чубайс
В огромной, украшенной колоннадой Ленинградской публичной библиотеке с 28 читальными залами, 17 миллионами книг, 300 тысячами рукописей и 112 тысячами карт было особое хранилище с запрещенными книгами, и Нина Одинг знала о нем. В конце 1970-х годов молоденькой девушкой Одинг состояла в штате этой гигантской библиотеки в должности младшего библиотекаря. Когда никто не видел, она, притаившись у заветного шкафа, читала запрещенные книги. Это были в основном западные книги, которые советское государство считало подрывными. Они хранились в спецхране, в специальном запертом помещении, но иногда их выносили по просьбе иностранных посетителей и тогда держали в особом ящике. Всем остальным для получения доступа к этим книгам необходимо было оформить бесконечное множество бумаг и разрешений, но даже несмотря на это, книги часто необъяснимым образом терялись и не могли быть выданы. “Извините, — говорил библиотекарь, — книги отданы в переплет”>{61}.
Почему были засекречены именно эти книги, режим не объяснял. Это была одна из непостижимых нелепостей “развитого социализма”. Книги, которые никто не должен был читать, система хранила с особой заботой. Очевидно, эти книги не были запрещены полностью, потому что такая крупная библиотека, основанная в 1814 году, не могла делать вид, что их не существует. Вместо этого в последние годы пребывания у власти Брежнева режим просто решил спрятать их.
“Публичка”, как любовно называли библиотеку молодые ученые, была зоной свободомыслия в то время, когда контроль за мыслями людей в Советском Союзе все еще вызывал беспокойство. В читальном зале с высокими потолками, который посещали социологи и экономисты, или в “Соц-эке”, как они его называли, работало несколько библиографов, молодых людей, знавших все, начиная с тибетского языка и кончая произведениями Солженицына. Они с симпатией относились к заинтересованным читателям и после того, как между ними устанавливались доверительные отношения, свободно говорили о чем угодно. В те годы читатели называли Публичку “кладбищем мозгов”, имея в виду не книги, а собиравшихся в ней интеллектуалов: библиографов, библиотекарей и читателей. В ней витал дух чтения и споров, особенно в курительной и крошечном кафетерии всего на несколько столиков>{62}.
Среди тех, кто там собирался, были и агенты КГБ, и информаторы, но никто не знал точно, где начинается опасная зона, где та граница, которую нельзя переступать. Режим был дряхл и болен, его хваленые щупальца немели, а мозг утратил способность мыслить. Однако оставалась некая скрытая угроза, не позволявшая высказывать свои мысли слишком громко. Ленинградское управление КГБ особенно славилось своей бдительностью. Однажды в библиотеку пришел ученый и попросил выдать ему запрещенные книги. Ему сказали, что этих книг нет. Тогда он вернулся с номерами, под которыми эти книги числились в каталоге. Он попросил их, потому что знал, что они есть, но спрятаны. В КГБ было начато расследование — откуда он узнал эти номера?
Нина Одинг, невысокая женщина с гривой кудрявых каштановых волос и озорными глазами, которые то загорались энтузиазмом, то темнели, когда речь шла о чем-то серьезном, внимательно наблюдала за множеством людей, бывавших в библиотеке. У нее была отличная память на постоянных посетителей “Соц-эка”. Она знала их в лицо и по номерам читательских билетов, которые легко запоминала. Среди них она запомнила высокого красивого молодого человека со светло-рыжими волосами, который проводил здесь все время, читая книги по экономике и политике. Молодого человека звали Анатолий Чубайс.
В документальном триллере «Мёртвая рука», посвящённом истории холодной войны 1970-80-х, американский журналист Дэвид Хоффман даёт читателю возможность заглянуть по обе стороны железного занавеса и ощутить царившую там атмосферу паранойи. Опираясь на уникальные архивные документы и свидетельства очевидцев, автор рассказывает о «неизвестных солдатах» той войны и объясняет, почему, несмотря на развал СССР, в ней не оказалось ни победителей, ни побеждённых. Это история о том, как некогда могущественная империя превратилась в подобие супермаркета, который торгует обогащённым ураном и штаммами смертельно опасных бактерий и не знает отбоя от покупателей-террористов и авторитарных режимов. Дэвид Хоффман был спецкором газеты «Washington Post» в Белом доме во времена Рейгана и главой московского бюро этого издания в 1995–2001 годах.
Рассказ об Адольфе Толкачеве, самом успешном и ценном агенте Соединенных Штатов в СССР, — это история из эпохи холодной войны. Инженер и конструктор Толкачев не состоял в КПСС, не служил в армии или спецслужбе. Он не стремился к обогащению и не хотел уезжать из страны. Он никогда не был за границей и почти ничего не знал о Соединенных Штатах. Толкачев сам предложил свои услуги Центральному разведывательному управлению и за несколько лет шпионской деятельности передал Соединенным Штатам тысячи страниц ценнейшей секретной документации.
Книга освещает ряд теоретических и практических вопросов эволюции антисоциалистической стратегии империализма на общем фоне развития международных отношений последних лет. На большом фактическом материале раскрывается подоплека «идеологизации» американской внешней политики. Подробно рассказывается о проекте «Истина» и программе «Демократия» как попытках Вашингтона оправдать свою агрессивную политику и подорвать принцип невмешательства во внутренние дела других стран. Для интересующихся проблемами международной жизни.
Книга представляет собой публицистический очерк, в котором на конкретном историческом материале раскрывается агрессивный характер политики США, антинародная сущность их армии. Вот уже более двух веков армия США послушно выполняет волю своих капиталистических хозяев, являясь орудием подавления освободительной борьбы трудящихся как в своей стране, так и за ее пределами. В работе использованы материалы открытой иностранной печати. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Книга директора Центра по исследованию банковского дела и финансов, профессора финансов Цюрихского университета Марка Шенэ посвящена проблемам гипертрофии финансового сектора в современных развитых странах. Анализируя положение в различных национальных экономиках, автор приходит к выводу о том, что финансовая сфера всё более действует по законам «казино-финансов» и развивается независимо и часто в ущерб экономике и обществу в целом. Автор завершает свой анализ, предлагая целую систему мер для исправления этого положения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Выступление на круглом столе "Российское общество в контексте глобальных изменений", МЭМО, 17, 29 апреля 1998 год.
Книга шведского экономиста Юхана Норберга «В защиту глобального капитализма» рассматривает расхожие представления о глобализации как причине бедности и социального неравенства, ухудшения экологической обстановки и стандартизации культуры и убедительно доказывает, что все эти обвинения не соответствуют действительности: свободное перемещение людей, капитала, товаров и технологий способствует экономическому росту, сокращению бедности и увеличению культурного разнообразия.