Ольга, лесная княгиня - [16]

С этой зимы Вояна обучала нас ткать тесьму на дощечках, заправленных пока лишь в две дырочки, и на бердышке – без узоров, гладкие, в простую полоску. Мы уже соткали себе по мутовозу – тесемке, которой кудель привязывают к прялочному копыту.

Словом, по нашему мнению, мы уже вполне годились если не в жены, то в невесты. Конечно, для настоящих свадеб мы сначала должны были надеть поневу и походить на «взрослые» супрядки, но ведь и замуж нам еще не завтра! Это простых девок, бывает, уводят прямо с купальских игрищ, если окажется, что в роду жениха некому жать или сгребать сено. Судьбу знатных невест решают заблаговременно, и почти все они проводят обрученными половину своей четырнадцатилетней жизни.

Мы с Эльгой были полностью готовы к новости и приняли ее как должное. Эльга лишь уточнила:

– А он, этот Ингвар, будет князем?

– Будет, когда умрет его отец, – пояснила ей стрыиня Домаша. – Он будет князем в Волховце.

– А там у него большие владения?

– Он живет в городе на берегу Ильмень-озера и собирает дань с окрестных словенских и чудских поселений, а еще берет подать с проезжающих торговых гостей. Он очень богат и ведет свой род от знаменитого конунга из Северных стран, Харальда Боезуба.

– Я знаю Харальда, отец рассказывал про него. Но он же владел целой кучей разных стран… Ута, правда же? – Эльга взглянула на меня, потому что рассказ стрыя Вальгарда на прошлую Коляду мы слушали вместе. – Нет, молчи, я сама помню: он владел Данией, Вестфольдом на Северном пути, и Сконе, Нор… тамберландией, и Эстландией, и Зеландией… и, наверное, еще другими землями. Если Ингвар – его потомок, почему он не князь во всех тех странах?

– Потому что там свои князья сидят! – засмеялась стрыиня Домаша. – Это же так… старины одни, а то и вовсе басни.

– Нет, не басни! – не согласилась Эльга. – Если его предки владели половиной земли, он тоже должен владеть половиной земли! Иначе он просто дурак и растяпа, мне такого в мужья не надобно! Встречу его, так и скажу, что он должен собрать войско и захватить все земли, где были князьями его деды! И пока не захватит, пусть даже не думает, что я соглашусь за него пойти!

– Хорошо! – Домаша погладила ее по голове. – Когда придет пора, поедешь к нему в Волховец и все это скажешь. Но ты понимаешь, когда он захватит весь белый свет, ему же понадобится жена, которая будет уметь шить, и прясть, и ткань, и узоры брать лучше всех на свете! Так что подите-ка к Вояне, она себе пояса ткет, и вы рядом садитесь.

– Пойдем! – Эльга, признав справедливость этого довода, тут же вскочила и схватила меня за рукав.

И мы пошли к Вояне.

Она сидела в беседе, где стоял ткацкий стан: его собирали здесь каждую зиму. По вечерам, когда начинались настоящие супрядки, нас сюда не допускали, но Домаша разрешала нам бывать там, когда хотела, чтобы Вояна нас чему-нибудь поучила.

На сегодняшний вечер было назначено обручение: вместе с нашими отцами приехал Житинег со своим сыном Видятой, за которого посватали Вояну. Поломавшись ради обычая, князь Судога дал согласие, а значит, согласилась и Домаша. Стрый Вальгард только пожал плечами: когда он женился на молодой вдове, князь Судога поставил условие, что право выдавать замуж внучку Воиславу останется за ним. И это было чуть ли не единственное условие, которое он вообще сумел поставить: в то время без помощи наших отцов с их дружиной князь не уберег бы ни свой город, ни семью, ни, пожалуй, голову.

А сейчас Вояна, взбудораженная и потрясенная – сколько ни ждешь своей судьбы, а она всегда приходит неожиданно, – дрожащими руками тыкала челнок между рядами нитей бердышка. Причитать было еще не пора, но ей позволили в оконце глянуть на жениха, пока он проходил в обчину, и первая встреча так ее потрясла, что к более сложной работе она сейчас была неспособна. Однако и сидеть без дела не могла: до ее свадьбы оставался год, а то и два. Однако девушке казалось, что они пролетят мгновенно, а у нее ничего не готово!

Домаша уже уверила старшую дочь, что свадьба не будет назначена, пока она не запасет нужное количество рубах, рукавиц, поясов, рушников, настилальников, семь понев на разные случаи, и вершников, и завесок, и убрусов, и прочего, что должна иметь княжья внучка и будущая княгиня.

И Вояне хотелось, чтобы все это появилось как можно быстрее!

О том и поют на «взрослых» супрядках девушки-невесты:

Сестрицы мои, подруженьки!

Как же мне быти,

Как же мне быти, чем свекра дарити?

Подарю я свекра шитою рубашкой,

Шитою,

Белою,

Тонкою льняною!

Когда мы вошли, Вояна вскинула глаза, будто от каждого ожидала новостей. Мы с Эльгой видели ее жениха, и он на нас впечатления не произвел. Видяте тогда было лет восемнадцать: это был длинный парень, худощавый, с выступающим хрящеватым носом и глазами цвета желудя. Не хуже других, но мы-то уж точно не стали бы особо волноваться при виде такого подарка судьбы! Так рассуждали мы в семь лет, когда свой собственный будущий муж представляется красным солнышком, наряженным в самитовый кафтан.

Однако старики – Судогость и его жена – женихом остались довольны. Он был старшим сыном будгощского князя, а значит, Вояна станет княгиней.