Ольга, княгиня русской дружины - [156]

Сами имена «Мал» и «Малуша» заметно противоречат практике княжеского имянаречения. Сохранив Мала как персонаж, я дала ему имя болгарского князя Маломира, жившего на сто лет раньше, чтобы как-то примирить материалы легенд и этой практики. (Хотя сама я сильно подозреваю, что «князь Мал» – персонаж чисто литературный и имя его образовано от имени Малуши, а не наоборот.) Насчет Малуши есть еще одно соображение. В летописи под 1000 годом имеется лаконичное сообщение «Представилась Малфредь». Кто она такая – не указано, как будто все, по крайней мере современники, и так это знали. Так широко известна, пожалуй, могла быть только мать князя, благодаря чему давно уже было высказано предположение, что эта Малфредь и Малуша-«ключница» – одно и то же лицо. Имя Малуша напрямую не выводится из имени Мальфрид (германского по происхождению), но если бы древние славяне, не знакомые со звуком «ф», попытались сказать «Мальфрид», они бы споткнулись на четвертом звуке и у них получилось бы «Мал…» плюс какое-то простое окончание. Женщина по имени Мальфрид, дочь Сванхейд и Ульва, сестра Игоря, – попытка объяснить, как это имя могло попасть в родню первых Рюриковичей. Таким образом, генезис персонажей легенды мне представляется следующим: мать Владимира звали Малфрида, что в славянской среде произносилось как Малуша, а потом ей придумали отца, дав ему имя Мал ради иллюстрации родственной связи. Хотя возможны и любые другие варианты.

Мистина (Мистиша, Мстислав) Свенельдич. С этим персонажем связана проблема. Знаменитый исследователь русского летописания А. А. Шахматов выдвигал версию, что убили Игоря вовсе не древляне, а Мистиша Свенельдич, герой древней народной песни и упоминаемый в летописи (Начальный свод), где сказано: «воевода его Свенельд, то же отец Мистишин». И это логично, поскольку дружина Игоря обижалась на дружину Свенельда и именно с ней делила «кормовую базу» в виде древлянской дани. Но позднейшие переписчики изменили легенду и записали Свенельда «на нашу сторону», желая сделать популярного героя «своим». При этом на месте Мистиши и возник «древлянский князь Мал», призванный исполнить в этой истории роль злодея-убийцы. Вопрос этот запутан, и большей частью современных исследователей версия о тождестве Мистиши Свенельдича и князя Мала отвергается. Короче, вопрос о реальности и соотношении исторических лиц/легендарных персонажей Мала – Мистины – Малуши – Малфриды весьма запутан, и, вероятно, запутан был еще в древности. Не претендуя на научность, я выстраиваю наиболее логичную, с моей точки зрения, художественную версию.

Свенгельд (Свенельд). Персонаж, хорошо известный летописи, соратник Игоря, Святослава и Ярополка. Чтобы успеть послужить им всем, он должен был прожить, сохраняя активность, лет 80. Но учитывая, что летописец фиксировал легенды лет полтораста спустя, он уже не мог точно знать, при каком из князей действовал тот или иной сподвижник, а кому его «подарили» предания. Также нельзя исключить, что это имя носили по очереди, скажем, дед и внук.

Асмунд. Известный по летописи воспитатель Святослава. Точных указаний на его родство с Игорем и Ольгой нет, но нельзя исключить, что он принадлежал к какой-то родственной им ветви, не имевшей прав на киевский стол.

Угры Зольта (Золтан), Файса, Такшонь – вожди венгров в указанный период.

Предслав Святополкович – историческое лицо, последний представитель великоморавской династии Моймировичей, закончившей существование в 907 году. Младший из трех сыновей моравского князя Святополка, разбитого уграми. Что он бежал на Русь и тут породнился с Вещим Олегом – мои художественные домыслы. Но не совсем беспочвенные, поскольку три из династических имен Моймировичей – Святополк, Ростислав и Предслава – вошли в именослов Рюриковичей.

Олег Моровлянин (Олег Моравский) – персонаж, известный из чешских генеалогий XVII века. Там его называют братом княгини Ольги, правившим в Моравии с 940 по 949 год, после чего он был выбит оттуда уграми и бежал на Русь, где и умер много лет спустя. Внуком Вещего Олега его сделала я, но такое допущение хорошо объясняет, почему человек по имени Олег в указанный период мог претендовать на власть в Моравии. Его предполагаемый второй тесть, польский князь Земомысл, – тоже полулегендарное историческое лицо.

Эльга. Первое: почему ее имя здесь пишется в такой форме. Принята его этимология из скандинавского Хельга, которое на русской почве видоизменилось до знакомых нам форм Ольга или даже Вольга. Но в русские письменные источники оно попало в конце XI – начале XII века, когда русское произношение уже устоялось. Современник же княгини, Константин Багрянородный, записал ее имя как Эльга. Вероятно, именно так ее ему и представили.

Второе. Весьма известная тенденция современных романистов-биографов: взять кого-нибудь, известного в истории дурным нравом и криминальными наклонностями, да и написать о нем роман, в котором он будет представлен белым и пушистым. Дескать, он тут ни при чем, Варфоломеевской ночью спал и ни в чем не виноват. Как я уже писала в предисловии к роману «Ольга, лесная княгиня», ужасные жестокости, которые ей приписывает летопись, не сочетаются с образом «тихой и кроткой» Ольги, которая отражена в житии. С ней связан большой парадокс: Ольга – историческое лицо, но образ ее, который мы имеем в распоряжении, – не исторический, а литературный. Константин Багрянородный подробно описал состав ее делегации и какие подарки кто получил, но не указал даже предмет разговора, с которым Ольга к нему приезжала. И оба источника, летопись и житие, рисовали ее, исходя каждый из своих целей. Моя художественная версия – некий компромисс. Я выбросила то, что или явно имеет литературные аналоги, или просто неправдоподобно с точки зрения здравого смысла, и сохранила то, что сделало Ольгу героиней, не имеющей себе равных.