Ольф. Книга вторая - [10]

Вспомнились посещенные в детстве пещеры на плато Лаго-Наки. Насколько помню, они закрыты на ключ, а ломать железные двери «для посмотреть» не хотелось.

Поймал себя на мысли: у меня же бездонные возможности найти по-настоящему дикие пещеры в любой точке мира. Их тысячи, десятки тысяч, и все ждут, пока появится техника вроде моего корабля, чтоб к ним добраться. А я строю маршрут по известным точкам. Почему?

Стыдно признаться. Боюсь. Теперь, когда весь мир у ног, лезть в неисследованную пещеру, где меня завалит на веки вечные? Увольте.

И мы полетели в Австрию. Во-первых, разница во времени: там еще рано, и если заявится к нам кто-то посторонний, то не скоро. Во-вторых, какая-никакая, но гарантия спелеологов, что туристы в безопасности. В-третьих, не сезон. Лыжники и сноубордисты только что откатались, теперь съедутся в феврале, если погода не подкачает. Снежные мосты над трещинами в скалах очень тонкие.

Пещеры Айсризенвельт на плато Тенненгебирге — там все, как я люблю: нет электрического освещения, туристы ходят с карбидными лампами. А сейчас нет и туристов.

Корабль влетел прямо внутрь огромной каменной полости. Дальше мы поскакали на своих двоих. В смысле — полезли. Поползли. Где как.

Челесту поразила система невероятных залов с переходами. Лед и камень. Дикость и мощь природы, перед которой человек кажется песчинкой. Девушка ничего подобного не видела и почти прыгала от счастья.

Вот и отлично. Душевные раны лечатся не только временем, но и новыми впечатлениями. И неплохо лечатся, как вижу. А что, если открыть клинику: «Избавление от хандры и депрессии в течение суток, результат гарантирован!»

Ну и глупости в голову лезут. Если что-то открывать, то масштабное, чтоб сразу всех вылечить. Одним махом. «По щучьему велению, по моему хотению, пусть отныне все будут счастливы!» С моими новыми возможностями — почему нет? Приходите, желающие…

Только кто же даст мне общаться с хандрящими? Едва проявлюсь для мировых спецслужб — и поминай как звали.

Простите меня, болеющие и умирающие, не в том мире вы заболели, не в то время. Впрочем, время не при чем. Всегда и всюду открытия, направленные на счастье людей, отбирались сильными во собственное благо и на нужды, необходимые для поддержания своей власти. Не хочу, чтобы возникшими у меня возможностями кто-то воспользовался для корыстных целей. Еще больше не хочу, чтобы корабль перешел в чужие руки, оставив меня в клетушке с решеткой или с ватными стенами. Или, что совсем для меня неприемлемо, с пулей во лбу.

Я выбросил лишнее из головы (пока там не завелась та самая пуля) и начал объяснять:

— Залы названы в честь героев скандинавской мифологии: зал Гимира, занавес Фригги, комната Одина…

Мог бы говорить табуретке — эффект тот же.

Зато себе эти занимательные факты напомнил. Не все из памяти выветрилось с получением пространственного всемогущества. О чем писал на работе, приглашая туда туристов, теперь открыло для меня свои двери. Причем — все.

Увы, ненадолго. Когда стало совсем светло, гул приближавшегося вертолета заставил срочно убираться с закрытой, как думали господа из Зальцбурга, территории. Пусть продолжают так думать, мне так спокойнее.

— Что еще хочешь посмотреть? — вопрошал я, крутя перед девушкой глобус. — Сибирь? Байкал? Чукотка? Алтай? Кавказ? Все что душа пожелает. Что хочешь? Вот ю вонт?

*(Что ты хочешь?)

— Ай вонт… — Челеста задумалась. — Вольо прэндэрэ ун кафэ. Кафэ ми пьяче мольто. Сэнца кафэ соно комэ ун паццо э о маль ди тэста.*

*(Я хочу… Хочу выпить кофе. Я очень люблю кофе. Без кофе я просто безумная, и голова болит)

Повторенное несколько раз слово полностью соответствовало нашему, даже ударение совпало. Скажем, русское «кофе», сохранившее мужской род от старого «кофий», больше похоже на итальянское, ведь, как я понял, итальянцы всегда выделяют второй слог от конца. Ну, за исключением знакомой мне «феличиты». Последнее легко объясняется поговоркой «в семье не без урода» — то есть, в моем случае, «в правиле не без исключения».

Что ж, в кафе, так в кафе.

— Легко!

Весь шоколад для тебя, дорогая, как говорят совсем не о шоколаде. Хотя шоколадные изделия в это понятие тоже могут входить. Во времена моих дедушек формулы щедрости были более романтичными: Луну с неба, златые горы к ногам. Разница в том, что они ограничивались обещаниями, а молодежь нового века может исполнить угрозу дословно. А если взять некую конкретную личность, которой почему-то особенно повезло…

Я щелкнул пальцами жестом фокусника.

— Оп!

Вертолет как-то сразу оказался внизу и исчез вместе со снежными вершинами.

— Ун кафэ… — Девичьи глазки мечтательно закатились. — Ме ло манка.

*(Кофе. Мне его очень не хватает)

— Си-си, меломанка, скоро прибудем. И с музыкой кафе найдем, обещаю.

Взлет не чувствовался, корабль избрал щадящий режим. Или не корабль, а я — с некоторых пор как бы решил быть благородным джентльменом.

Из денег имелись только рубли в скудном количестве, оставшиеся со времен побега. Поэтому мы мчались назад в Россию. Для форсу, чтоб не ударить в грязь лицом и порадовать спутницу, я выбрал столицу — дорогую нашу Москву (ну очень дорогую). Предварительный демонстрационный облет впечатлил Челесту. Я сам удивился, как огромен и могуч город с высоты птичьего полета. Одно дело смотреть на здания снизу или с несусветной выси облетающего город лайнера, совсем другое — вот так, совершенно без цензуры, заглядывая в любой двор и любую форточку. Целый мир, который постепенно открою для себя. А может, и не только для себя.