Олег Попов. Невыдуманные истории из жизни «Солнечного клоуна» - [11]

Сегодня смешно представить, но именно так выпускали «гулять» по улицам советских артистов. Артисты цирка называли эти прогулки выходом «на орбиту».

«Орбитой» называлась дорога по самым лучшим (то есть для советских людей — самым дешевым) магазинам. Ведь зарплату им выдавали хотя и в валюте, но грошовую. Так и бродили они от магазина до магазина и назад в гостиницу, пугая местное население. Короткий отдых перед представлением, и на другой день снова «на орбиту».

Сам Олег Константинович рассказывал о своих поездках за рубеж всегда с большим юмором. Далеким от театральной и цирковой жизни людям могло показаться даже, что жизнь артиста на гастролях — это сплошная цепь баек и веселых историй. Титанический труд на манеже, тяготы «цыганского» быта оставались, как правило, за скобками этих рассказов.

Итак, «прогулки» по семеро. Впечатление эти походы производили весьма экзотическое. По узким улочкам какого-нибудь Антверпена или Гента, громко разговаривая и ругаясь на родном языке, шла группа перевозбужденных людей, странно одетых, часто в спортивных тапочках, пиджаках с ватными плечами и нелепых галстуках.

Они врывались в маленькие магазинчики, которые уже тогда назывались бутиками. Переворачивали все товары вверх дном, смотрели цены, орали в голос и потом, так же не прощаясь, вырывались наружу.

Бедные продавцы иногда прятались, потому что им казалось, что это налет каких-то бандитов. А наша «великолепная семерка» уже дальше атаковала в шахматном порядке улицу за улицей. Пока один, самый смелый, оторвавшись от семерки (за это ему могли вынести замечание в отчете), выбегал вперед и кричал: «Сюда!» И все с топотом и криком заскакивали в крошечный магазинчик, который обнаружил передовой лоцман.

Однажды они вошли в такой магазин и увидели, что на вешалках, на плечиках аккуратно развешаны женские юбки, мужские пиджаки, брюки. Но везде были написаны удивительные цифры: «два, три, пять». Исчисление шло, конечно, в бельгийских франках. Но они-то привыкли, что за каждый предмет одежды надо платить 200, 300, 500. А тут! Надо брать! И, не глядя, не примеряя, вся семерка похватала специальные сумочки для вещей и набросала туда все вещи без остатка. С вешалок сняли буквально всё.

Хозяйка лавочки — седая благородная женщина — машет им руками, кричит: «Ноу, кайне, битте, найн!»

Но кто же будет обращать внимание на крики старушки. Сорвали в мгновение все вещи и выстроились, как водится, в очередь.

Тогда эта бедная старушка, поняв, что имеет дело с русскими, набрала какой-то номер телефона. И буквально через две-три минуты в лавке появился старик. На нем были старинная визитка, белый стоячий воротничок и бабочка. Он был в котелке и с тросточкой. Как говорили в Советском Союзе, «из бывших».

На чистейшем русском языке со старомосковским диалектом старик громко произнес: «Господа, это не магазин. Это химическая чистка. Соблаговолите сложить все вещи назад, потому что цены, которые вы видели, это не стоимость вещей, а стоимость химической чистки».

Или случай в Мюнхене несколько лет спустя, о котором тоже с улыбкой вспоминал Олег Попов. Импресарио Матнер, который проводил гастроли и любил по-своему российских артистов, но постоянно опасался каких-нибудь фокусов, сообщил всем, что в выходной день они будут на приеме у мэра города. Мэр примет их в «охотничьем зале» — как самых дорогих и почетных гостей.

Матнер предупредил, что на банкет надо надеть все самое красивое, потому что это вечерний прием. И как раз в этот день один из самых пронырливых артистов обнаружил на окраине города маленький магазинчик, где мужские черные костюмы можно было купить по 10, а женские вечерние платья по 15 франков. То есть совсем за бесценок. Даже за те гроши, которые платили тогда советским артистам, это можно было себе позволить.

Купив себе черный костюм, он рассказал об этом магазинчике только одной артистке, своей подруге. Но в цирке работает рефлекс толпы. Знает один — знают все. Поэтому часто, когда они ходили по «орбитам» и находили что-то стоящее, всячески скрывали от коллег, где это было куплено, чтобы случайно вся сотня артистов не вырядилась одинаково.

А здесь произошло именно это. Через час вся программа, 120 человек, знала, что на окраине города есть магазин, где можно купить вечерние туалеты.

Хозяин магазина был в восторге. Он делал скидки, предлагал разные размеры. А Матнер тем временем ждал всех у «охотничьего зала» обер-бургомистра. С минуты на минуту должна была появиться его делегация.

И вот, наконец, появляются русские артисты. Идут гуськом, один за другим. Все в черном. Дамы — в вуалях, мужчины — в смокингах и сюртуках. Матнер мгновенно оценил ситуацию и закричал: «Назад, цурюк! Назад! Все в отель!»

Артисты оторопели. В чем дело? А Матнер вызвал переводчика и объяснил: «Господа! Вы купили эти вещи в похоронном магазине. Там выдают за бесценок одежду тем, кто для компании идет сопровождать покойника. Как я могу пустить вас сюда?! 120 человек в костюмах сопровождения покойника к мэру Брюсселя?! Это скандал! Немедленно переодеваться. Я попрошу бургомистра задержать прием на час».