Олег Даль - [5]
Процесс развития характера актер делит на такие тончайшие нюансы, что не сразу можно уловить, как, в какие моменты происходят изменения. В сцене гибели Женечки он выглядит уже не тем романтическим мальчиком, который в мыслях представлял себя и своих однополчан мушкетерами. Последние остатки романтизма выветрились, когда раздался выстрел. Ушло из глаз детство, исчезла угловатость, фигура выпрямилась, движения стали по-мужски резковатыми. Рука, лежащая на автомате, твердым, уверенным жестом нажмет на гашетку, расстреливая в упор убившего Женечку немца.
В прологе, стоя на верхотуре артиллерийского орудия, он наблюдает за солдатом, который пишет имя своей погибшей любимой на стене полуразрушенного дома. По-мальчишески щурясь, чтобы не заплакать, Женя спускается вниз, но опрокидывает на стоящего под "катюшей" капитана ведро с водой. Все осталось по-прежнему. Да, более мужественный, посерьезневший, но такой же витающий в облаках. Жене удалось сохранить свою душу, сохранить себя. Интересно, что эта комедийная ситуация уже не вызывает смеха. Да разве можно смеяться, когда такая боль и страдание исходит от облика Жени - Даля, мнущегося у пустого ведра!
Фильм "Женя, Женечка и "катюша" из всех фильмов с участием Даля "пострадал", можно сказать, первым. Руководство Госкино и Союза кинематографистов принимать картину не хотело. Авторов обвиняли - ни много ни мало - в искажении событий военных лет. Не принималось во внимание, что Окуджава - сам ветеран. Но даже не будь этого, трудно предположить, чтобы такая кощунственная мысль могла бы прийти авторам в голову.
От "полочного" состояния картину спасла поддержка Главного политического управления армии, которое вступилось за фильм, и он на экраны все-таки вышел. Но картину, видимо, решили взять "измором". Минимальное количество копий, ограниченный прокат - так называемый "третий экран" (клубы, дворцы культуры), и, конечно, газетная компания. К. Рудницкий уже совсем было собрался написать хорошую рецензию в журнал "Советский экран", но там ему доверительно сообщили, что "наверху" мнение, наоборот, "плохое". Вместо этого появились два письма ветеранов войны, возмущенных фильмом, а также статья о том, что картину зритель не спешит посмотреть (по этому поводу Б. Окуджава и журналистка Ф. Маркова обменялись открытыми письмами). Реклама отсутствовала, настоящие аналитические рецензии - что уж и говорить. В буклете М. Кваснецкой, посвященном творчеству О. Даля, об этом фильме нет ни единого слова. "Кинопанорама" с сюжетом о работе Б. Окуджавы в кино о нем тоже не упомянула.
Вопрос, имеет ли право на жизнь комедия на военную тему? - вопрос особый, во многом зависящий от чувства такта создателей и наличия юмора у зрителей. Возможно, кому-то фильм и не нравился. Но ведь были и те, кто проникся его обаянием. Вся искусственность сложившейся тогда ситуации заключалась в том, что никакие другие оценки, кроме отрицательных, во внимание не принимались. Нужно было найти повод любыми средствами расправиться с фильмом. И такой повод был найден.
Некоторую путаницу в умах новая картина все же произвела. Во всех спорах-разговорах "Женю, Женечку..." упорно называли "комедией", но она не была просто комедией о войне. Ее можно назвать скорее "грустной комедией", или "комедией с трагическим концом".
Интересно, что это контрастное сочетание понравилось и повлекло за собой своего рода продолжателей этого жанра.
Прямо следом за "Женей, Женечкой..." Даль снялся в "Хронике пикирующего бомбардировщика". Трое мальчишек, со студенческой скамьи попавшие на фронт в эскадрилью, гоняют консервную банку по летному полю в перерывах между боями, изобретают ликер "шасси", вступаются за честь оскорбленной девушки и т. д.
Спустя 10 лет Леонид Быков поставил свою вторую картину "В бой идут одни старики", где в другой "упаковке" была представлена та же сюжетная схема, что и в "Хронике...". Те же молодые ребята из летной школы, так же не доигравшие в детство и юность, так же влюбляющиеся. Рядом с ними - такой же заботливый механик-няня в прекрасном исполнении А. Смирнова (в "Хронике..." - в не менее прекрасном исполнении Ю. Толубеева).
Требуется оговорка - речь идет не о лобовом сопоставлении различных по стилю, задачам, характеристикам героев, по жанрам, наконец, произведений. Однако в основе драматургической конструкции перечисленных лент лежал рассказ о молодости, опаленной войной. Дальше этого не пошел никто. Характер Жени Колышкина разложили как бы на множество вариантов. Каждому из последующих киногероев досталась одна или две черты, присущие далевскому персонажу. Но до полного объема - тонкость, благородство, ранимость, чувство собственного достоинства, трагизм и т. д.- не поднялся ни один из них. Не потому, что актеры играли плохо. Не дотягивали драматургия и режиссура. Правда, в "Хронике..." актеры Г. Сайфуллин, Л. Вайнштейн и О. Даль пытались усилить ноту трагизма в характерах и судьбах своих героев. Но все это были лишь слабые отголоски. А в фильме Л. Быкова самым трагическим персонажем стал... сам Л. Быков. Значительная и яркая личность актера оказалась намного выше его собственных режиссерских построений.
Выдающийся актер Олег Даль родился 25 мая 1941 года. Ещё студентом он начал сниматься в кино, затем играл в театре «Современник». Первую роль Олег получил в фильме Александра Зархи «Мой младший брат» по повести Василия Аксенова «Звездный билет». Олег Даль «был замкнут, нервен и нетерпелив, убийственно остроумен, а иногда невыносим» – говорил Анатолий Эфрос. У него был свой взгляд на вещи и собственное понимание творческого процесса – он мог внезапно уйти из театра и бросить постановку за несколько дней до премьеры.
Книга Владимира Арсентьева «Ковчег Беклемишева» — это автобиографическое описание следственной и судейской деятельности автора. Страшные смерти, жуткие портреты психопатов, их преступления. Тяжёлый быт и суровая природа… Автор — почётный судья — говорит о праве человека быть не средством, а целью существования и деятельности государства, в котором идеалы свободы, равенства и справедливости составляют высшие принципы осуществления уголовного правосудия и обеспечивают спокойствие правового состояния гражданского общества.
Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.