Олег Даль - [2]

В 1980 году он писал режиссеру И. Е. Хейфицу: "После Володи (речь идет о Высоцком. - Н. Г.) останутся его песни. После меня - фильмы". Он жил не "в ожидании своей сцены, своего крупного плана", а "целым" (из дневника Даля). Знал, чувствовал - что должен оставить после себя. А что он останется, знал наверняка. И не ошибся.

Он не был пасынком в искусстве. Само его появление в бурные 60-е годы, когда все талантливое сразу замечалось и поддерживалось,- символично. Яркие приметы времени - Политехнический музей, молодые поэты на площади Маяковского, читающие свои стихи; "Современник" с его "Вечно живыми" и первым антисталинским спектаклем "Голый король"; только недавно вышел фильм "Летят журавли" - символ возрождения советского кино; блистательный Евгений Урбанский в "Коммунисте". Одни уже сделали свои первые фильмы - Чухрай, Ордынский, Ростоцкий, Хуциев; другие - Иоселиани, Шепитько, Шукшин, Тарковский - к ним еще только готовятся. Совсем недавно, в 1959 году, в небольшой эпизодической роли дебютировал В. Высоцкий. Но дебют прошел незамеченным, о нем вспомнят потом, задним числом. И вот здесь, на стыке двух поколений, и появился Олег Даль. Он станет представителем их обоих, рассказав в своем творчестве обо всем, что их волновало и мучило, обо всем, от чего они страдали сами и заставляли страдать других. Но об этом тогда, конечно, никто не догадывался, даже он сам.

Актер вошел в кинематограф с героем популярной в то время повести В. Аксенова "Звездный билет" так легко и свободно, словно был там всегда. В Щепкинском училище, естественно, были недовольны - не успел поступить и уже пропускает занятия. Учиться-то некогда. А может быть, не очень нуждался в шлифовке этот талант. Важно было, что его выбрали и отметили своим перстом метры Малого театра. Недаром же руководитель курса Н. А. Анненков впоследствии говорил: "Да я его почти не учил, так как он непрерывно снимался".

Когда в театральных училищах начинались дипломные спектакли, главный режиссер "Современника" Олег Ефремов рассылал своих актеров высматривать молодое пополнение. Вот на такой спектакль пришла актриса театра Алла Покровская. Надо сказать, что курс был "знаменитый". Здесь уже выделялись М. Кононов, В. Павлов, В. Соломин и другие. Но даже в этой массе талантливых и увлеченно играющих ребят она сразу же выделила тощего, но очень изящного молодого человека с большими ясными глазами, с выразительной, своеобразной пластикой. У него было удивительное, одному ему присущее лукаво-нежное, немного грустное обаяние.

Спустя годы о "далевском" показе вспоминали по-разному. Покровская скажет, что он играл хуже, чем в училище. М. Козаков в книге воспоминаний напишет, что "Голый король" (О. Даль показывался в пьесе Е. Шварца в роли Генриха вместе со своим сокурсником В. Павловым - Христианом) превратился в праздник. Кто из них прав - сейчас уже не установить. Покровской, например, было с чем сравнивать. Во всяком случае, вся труппа наперебой уговаривала Ефремова. Не потому, что он был против. Яркий талант и неповторимая индивидуальность юного Даля были приняты им сразу. Просто создателю "Современника" важно было, чтобы общий энтузиазм подтвердил верность и точность окончательной оценки. Он убедился, и... актер вплоть до 1968 года оставался практически без ролей. Кроме Генриха и одной эпизодической роли (правда, очень важной) - эпизоды и вводы. Взаимоотношения с театром определились как бы раз и навсегда.

Совсем другое дело - в кино.

Из сотен фотографий претендентов на главные роли в фильме "Мой младший брат" второй сценарист, тогда начинающий писатель М. Анчаров, отобрал две. Как потом оказалось - А. Збруева и О. Даля (третий актер - А. Миронов был выбран режиссером А. Зархи). И режиссеру, и сценаристу неизвестно было, на что способны ребята с профессиональной точки зрения. Но то мгновенное впечатление, заставившее профессионалов обратить внимание именно на эти лица, подтвердилось и у непрофессионалов.

В. Аксенов вспоминал, что во время съемок к исполнителям главных ролей подходили зрители, всегда присутствующие на любой площадке, и спрашивали: не они ли сами - герои повести "Звездный билет", которая недавно была напечатана в "Юности". Молодые "герои" ликовали от счастья.

В общем, выбор был сделан по принципу типажа, с точным попаданием в три яркие индивидуальности. Типажность сама по себе оказалась в достаточной степени необходима - молодые, неизвестные актеры в ролях своих современников. Каждый немного играл себя в предлагаемых обстоятельствах. Та же переполненность жизнью и обещаниями, которые она давала, энергия, бьющая через край, стремление сказать свое слово в жизни, сказать самостоятельно, весомо. Но только одному по-настоящему удалось выразить время с его увлеченностью искусством, тягой к спорам и верой в то, что мечты могут сбываться,- Олегу Далю и его Алику Крамеру, начинающему поэту.

Худущий, с копной непослушных волос, с глазами, ошалевшими от наконец-то обретенной самостоятельности и от разнообразия и новизны жизненных впечатлений, он словно удивился тому, что рифмы могут складываться в стихи, а слова - в строчки. При этом не обошлось и без обыкновенного мальчишеского апломба, приправленного к тому же легкой иронией. Но вот он сидит у стены Домского собора, спрятав голову в колени. Когда его окликает Димка - Збруев, он поднимает голову и говорит всего лишь одно слово: "Бах!" Первая встреча с великим искусством приносит первое страдание. В глазах Алика появляется отчаяние, тоска по вечному, но недостижимому идеалу. Эта способность раствориться в красоте сразу выводила образ из общего ряда к индивидуальному, благодаря чему, не теряя своей узнаваемости во времени, он делался неповторимым и единственным.