Олауг и Пончик - [6]

Каос начал играть, как будто он птица.

— Там на кормушке много зёрен, — сказал он птицам, сидящим на дереве, — их хватит на всех. Но если хотите, можете слетать за едой в другое место.

— Да-да, сейчас! — ответил папа, которому сквозь сон почудилось, что Каос просит поесть.

Вчера вечером папа с мамой поздно засиделись с друзьями. Им было очень весело. Каос даже проснулся от их смеха и вышел в гостиную, правда, он тут же вернулся и снова лёг. Не удивительно, что он уже выспался, а вот папе с мамой хотелось поспать ещё.

Папа опять заснул, а Каос продолжал играть, только теперь шёпотом.

— Воскресенье! — чирикала птица-Каось. — Интересно, что это такое? У нас, у птиц, не бывает никаких воскресений. Почему в этот день на улицах так тихо? Ни машин, ни людей. Это день позднего вставания. А вон идут какие-то люди! И машины! И… Кошка! Кошка! Птички, берегитесь! Скорей на дерево, там она нас не достанет. Можно даже подлететь и подразнить её, только осторожно. Смотрите, она делает вид, будто не видит нас. Вот хитрюга! А может, она думает: «Только бы сюда не пришла какая-нибудь собака!» Ведь кошки боятся собак. А сами собаки, даже храбрые, боятся драчливых кошек. И они тоже разговаривают друг с другом. Например, собака лает у себя на дворе, а с соседнего двора ей отвечает другая собака. Я знаю, мне папа рассказывал. Все животные разговаривают друг с другом — и лошади, и коровы, и овцы, и свиньи, и куры, и утки, и гуси.

— Га-га-га-га! — Каосу стало так весело, что он забылся и заговорил вслух.

— Каос, послушай в гостиной музыку! — сказал папа. — В воскресенье утром всегда передают хорошую музыку.

Каосу больше хотелось играть в птиц, но он послушался папу, пошёл в гостиную и включил приёмник. В комнате зазвучала музыка, и, хотя птицы за окном не могли слышать её, Каосу показалось, что они летают под музыку. Ему тоже захотелось полетать под музыку. Тогда он снова стал птицей и закружился по комнате, размахивая руками.

— С добрым утром, птичка! — сказал папа, который, наконец, проснулся и вышел спальни. Он сразу понял, что перед ним не мальчик в пижаме и тапочках, а птица.

Папа очистил на кухне три апельсина, разделил их на дольки, похожие на кораблики, положил дольки на тарелку и позвал:

— Эй, птичка, где ты?

— Фью! Фью! — ответил Каос, он умел много свистеть, если не смеялся. — Фью! Фью!

— Лети к нам, поклюй апельсина!

— Фью! Фью!

Каос пролетел через спальню, сбросил тапочки и сел на папину перину — папа ещё не успел снова лечь. Каос устроился между папой и мамой.

— Какие у тебя холодные ноги! — сказала мама. — Ты бегал без тапочек?

— В тапочках, только очень долго! Потому что вы долго не просыпались!

— А теперь мы проснулись, — сказал папа. — Ешь апельсин и грей ноги у меня под периной.

— Как я люблю воскресенья! — вздохнула мама. — Можно подольше поспать, не торопиться и делать только то, что хочешь.

— Я тоже люблю воскресенья, — откликнулся папа. — Приятно, что можно не одеваясь походить немного в пижаме, как Каос. Вот мы, лежим тут, и думать не думаем обо всех делах, которые каждое утро подгоняют нас. И не слышим вечного: «Скорей одевайся! Скорей умывайся! Скорей ешь! До свидания! Увидимся вечером!» Сегодня этих слов никто не скажет.

— Да, целое воскресенье мы проведём дома! — мечтательно сказала мама. — Я очень люблю наш Лилипутик, но ведь и дома тоже приятно побыть. Правда?

— Дома? — переспросил папа. — Но ведь и размяться немного тоже надо. Разве мы не пойдём сегодня на лыжах?

— Нет, — решила мама, — не пойдём. Я и так всю неделю «разминаюсь» в аптеке, мне хочется отдохнуть. Давайте погуляем по городу, а потом съездим на автобусе в больницу и навестим ту девочку.

— Ни за что! — сказал папа. — Я хочу хотя бы в воскресенье отдохнуть от автобуса, видеть его уже не могу. Ведь я всю неделю сижу за баранкой!

— Ну и иди на лыжах один! А я буду делать то, что мне хочется!

Папа встал и быстро оделся, совсем как в будни, когда торопился на работу; он уже забыл, что собирался походить в пижаме. Мама тоже встала и быстро приготовила завтрак, словно это был самый обычный рабочий день. Каос один сидел в постели с последней долькой апельсина на тарелке. Что же это такое: папе хочется одного, маме другого? Как быть? Каос залез поглубже под перину — день начался так плохо, что он решил не вставать совсем. Полежав под периной, он надумал спрятаться под кроватями — они стояли придвинутые друг к другу. Раз всё так получилось, он исчезнет. Пусть мама одна едет на автобусе в больницу, пусть папа один идёт на лыжах! Но лежать под кроватями было неприятно: холодный пол, пыль, от которой щекотало в носу, и к тому же кровати были такие низкие, что он не мог даже пошевелиться.

— Каос, завтрак готов! — сказала мама.

— Каос, завтрак готов! — сказал папа. Друг к другу они не обращались.

— Завтракайте без меня, — сказала мама, проходя в ванную. — Я хочу полежать в горячей воде, в будни у меня нет на это времени.

Она говорила так, будто папа с Каосом были виноваты, что в будни им всем приходилось спешить!

— Ну что ж, Каос, идём завтракать, сказал папа, заглянув в спальню.

Но Каоса в спальне не оказалось, не было его и в гостиной,