Октябрьские дни в Сокольническом районе - [11]
Наша фракция решила выдвинуть своего председателя собрания, при этом остановились на кандидатуре тов. Шлихтера.
Мы вошли в зал. Нас уже ждали и встретили с шумом.
Наша фракция села на левую сторону, и к нам присоединились некоторые из рабочих, сидевших до нашего прихода посредине. Здесь остались сидеть только меньшевики и эсеры, преимущественно рабочие, сидели редко-редко, далеко друг от друга.
Зато по правую сторону сгруппировались кадеты, меньшевики и эсеры, — интеллигенты.
Приступили к выборам председателя собрания. Наша фракция предложила т. Шлихтера. Блок кадетов, меньшевиков и эсеров предложил князя Шаховского.
Если у Шаховского не было-бы титула князя, то можно было-бы его принять за рабочего. Он был в простом пиджаке и грязной фуражке. Все же, не смотря на это, шаховское декорирование внешнего вида, при голосовании победила наша фракция. Председателем был избран т. Шлихтер. Собрание длилось не долго. Обсуждался один только вопрос — о передаче власти Советам. Но прошло оно весьма бурно. Благодаря деловитости т. Шлихтера, собрание окончилось без эксцессов. Правда, по закрытии собрания, их сиятельства с правой стороны набросились на левую чуть-ли не с кулаками.
Мы стали быстро расходиться по своим районам. На площади уже была кавалерия… В районе уже шла энергичная работа по подготовке к рытью окопов. Я справился по телефону о работе в парке. Из райкома уйти в парк не было возможности. Оказалось, что наши товарищи из парка уже заняли посты по трамвайным станциям: у Сокольнической заставы, на Преображенской площади, у Семеновской заставы и в парке. В подвижном же составе, т. е. в мастерских парка, было приступлено к изготовлению инструмента для рытья окопов, а свободных от постов и дежурств людей направляли с инструментом в распоряжение райкома.
Часов в 11–12, в ночь с 25 на 26, в районе собралась масса народу. Удалось стащить также много инструментов. Его необходимо было отправить в центр, для чего из парка был вызван вагон трамвая.
Вагон прибыл к 3-й Сокольнической ул. Я и еще около 50 товарищей забрали инструмент и отправились в центр города. Большинство из ехавших со мною товарищей были из нашего парка и сокольнических мастерских. Мы ехали без освещения. У Красных ворот нас остановили свои и предупредили, что по Мясницкой проехать нельзя. Тогда мы направились к Сухаревке. Здесь нас также остановили и предложили получить в питательном пункте провиант. От Сухаревки мы направились по Садовой до М.-Дмитровки. Затем мы направились к Страстному монастырю, отсюда на Б.-Дмитровку.
Во избежание обстрела со стороны неприятеля все товарищи, находившиеся в вагоне, уселись на пол и так доехали до Столешникова переулка, где и оставили пустой вагон, а сами отправились в Совет. В Совете я отделился от товарищей, чтобы узнать обстановку. Ушел я из Совета часов в 5 утра.
Вагон стоял все время пустой у Столешникова пер. В вагон сели также покойный тов. Оводов и еще товарищ, фамилию которого не знаю. У обоих были винтовки. Я предложил им выйти, так как я решил ехать через центр, дабы узнать расположение неприятеля. Их, конечно, тоже привлекала мысль узнать, что делается в центре, и они хотели ехать со мною. Я им предложил сесть на пол, чтобы вагон казался пустым.
Я в‘ехал на Театральную площадь, Здесь стояли юнкера. Я полагал, что они меня сейчас же остановят, но они даже не обратили внимания.
Я поехал дальше по направлению к Лубянской площади. Между Третьяковскими воротами и зданием «Метрополя» увидел спешившихся казаков. Они меня также не остановили. Когда я поравнялся с памятником Ивана Федорова, шедший навстречу с Лубянской площади юнкер крикнул «стой».
В это время с Рождественки послышалась стрельба. Сидевшие в вагоне товарищи выбежали из вагона и скрылись в Неглинном проезде. Я дал задний ход вагону и с Охотного ряда выехал на Б.-Дмитровку. При этом надо отметить, что стоявшие на площади юнкера повидимому не были воинственны. Чувствовалась растерянность. Настроение было паническое. Я вернулся обратно в район и сообщил все, что было нужно. Из района отправился в парк.
Здесь мы приступили к организации столовой, в которой отпускались обеды для всех участвовавших в революционной работе. Отпуск обедов производился для своих парковских рабочих без талонов. Для товарищей из других организаций обеды отпускались по талонам сокольнических мастерских (там был главный пункт распределения живой силы). Отпускались обеды также по запискам райкома. Столовая снабжала обедами на месте и отправляла их также в район. Кроме столовой было организовано несколько вагонов Красного Креста для перевозки раненых, при чем для работы в этих вагонах людей было более, чем достаточно. Предлагали свои услуги на перебой не только мужчины, но и женщины. Дежурили без перерыва, дожидаясь случая заменить уставших.
