Октавиус - [13]

Выходец из захудалого и обедневшего дворянского рода, он уже на склоне лет сумел поставить свое лесопильное производство на одной из верфей, которое развивалось с потрясающей скоростью. Блейк стоял в компании четырех довольно известных персон, одной из которых был граф Эдуард Глайд, по всей видимости, с супругой, а другой – бывший член парламента, находящийся ныне в отставке, – лорд Гуго Хьюз, также с дамой. Оба они, как и Блейк, были глубокими стариками, но по сравнению с ним выглядели сущими развалинами. А их почти отмершие по-нынешнему времени кафтаны с золотой вышивкой, кружевные воротнички и более чем нелепые старомодные парики только усиливали это впечатление, словно подчеркивая отчужденность этих людей от новой эпохи.

– Господа, – коротко присела в реверансе Элизабет, как только мы подошли к ним, – позвольте представить вам моего давнего знакомого. Ричард О’Нилл.

Все пятеро с любопытством уставились на меня. Прежде всего я проследил за реакцией самого Блейка и понял, что первый шаг был сделан верно. По одежке я был встречен хорошо. Блейк протянул мне руку, и я почувствовал, насколько крепкое у него пожатие. Остальные ответили мне только пустыми улыбками, после чего все вновь вернулись к своим разговорам, практически полностью забыв о моем существовании.

Впрочем, в следующую же секунду и Элизабет совершенно забыла о них, так как объявили первый танец – котильон, и она потащила меня на середину залы. Кружась в танце, она, счастливо улыбаясь, прижималась ко мне. Я, время от времени наклоняясь к ее ушку, шептал ей всякую дребедень, но за время танца успел увидеть все, что мне было нужно. Блейк со своими товарищами предпочли танцам отменный коньяк, дамы покинули их по каким-то неизвестным делам, и они оказались полностью предоставлены сами себе. Вопреки моим ожиданиям, ни Блейк, ни оба его высоких друга даже не думали как-то изолироваться от всех. Наоборот, каждый из гостей мог свободно присесть к ним и совершенно непринужденно поддержать их разговор. По всей вероятности, они просто чесали языки, что существенно облегчало мою задачу, так как уже не нужно было искать особого предлога, дабы подсесть к ним. Но буквально через несколько секунд я сделал еще одно открытие, которое существенно мне не понравилось.

Среди гостей присутствовал Стентон, которого я сначала не разглядел в общей толпе. Он также был в кругу друзей Элизабет и также имел на нее виды. Однако до сих пор на первом месте для нее был я, но теперь из нас двоих сыном богача являлся он – и это могло оказаться сильным препятствием, когда дело коснется решения со стороны Блейка. Не знаю, как Блейк относился к нему, но я весьма насторожился этим. К счастью, он также узнал меня и, судя по всему, тоже был очень недоволен моим присутствием. Стоило только мне отвлечься во время перерыва, как он ловко увел Элизабет, вытащив ее на следующий танец – чем только сыграл на руку мне. Я словно невзначай присел к компании Блейка и прислушался к их разговору, который они вели довольно громко. Между ними разгорелся безусловно дружеский, но очень пылкий спор – они обсуждали знаменитый бой «Ройял Джорджа» с двумя французскими линкорами.

Раскрасневшийся от дебатов Блейк (он никогда не позволял себе перебрать алкоголя) яростно доказывал своим двум оппонентам какую-то свою точку зрения относительно причин столь блестящей победы «корабля адмиралов». Но никак не мог одержать победы, что, судя по всему, было для него очень досадно. Я хорошо знал тему битвы в Кибероне и, выждав момент, умело ввинтился в разговор, сразу же приняв сторону Блейка. В довольно дерзких нотах я выразил свою точку зрения и немедленно обосновал ее, выдвинув парочку тезисов из Бугеровской «Теории корабля». Спустя несколько секунд я уже был своим в их споре, и мы с Блейком наголову разгромили обоих.

Разумеется, ни о каких обидах, несмотря на явный пыл, и речи не могло быть, но надувшийся индюком лорд Хьюз чванливо отошел в сторону и заговорил с какими-то пожилыми дамами. Глайд также отлучился куда-то, и мы остались с Блейком один на один. Он явно был удовлетворен победой – тщеславия, несмотря ни на что, ему было не занимать.

– Отличная победа, молодой человек! – сказал он, обращаясь ко мне. – Ловко мы их разделали! Теперь они надолго запомнят, как связываться со старым морским волком Рональдом Блейком!

Я подмигнул разносившему шампанское слуге, оказавшемуся поблизости как нельзя кстати, и сказал, обращаясь к Блейку:

– Тогда предлагаю поднять тост за такое событие.

– И то верно, – ответил он, взяв с подноса два бокала и протягивая один мне. – Это хорошая идея. Удивительно и в то же время приятно видеть столь хорошо просвещенного молодого человека. Нечасто встретишь подобное.

– Каждый истинный патриот своей страны должен знать и гордиться историей ее славных побед, – ответил я. – За старую Англию. За короля Георга.

Мы чокнулись, и я немного отпил из своего бокала. Еще один шаг был сделан – разговор завязался, и я скосил глаза на Стентона. Он по-прежнему с головой был увлечен Элизабет, но я мало был взволнован этим событием, так как знал, что условия нашего пари он помнил назубок и побоится даже бросить намек на что-либо подобное. Сейчас я чувствовал, что старик заинтересовался мною и вот-вот начнет прощупывать в своей самой прескверной манере – тогда горе будет, если ему удастся найти во мне хоть какую-то слабость.