Оксфорд и Кембридж. Непреходящая история - [16]
Из всех королевских династий именно Стюарты в наибольшей степени ощущали свою связь с Оксфордом. Во время их правления, в 1687 году, состоялся «показательный поединок» между короной и университетом. В нарушение документально подтвержденной автономии колледжей король Яков II назначил ректором Магдален-колледжа католика с намерением подчинить Оксфорд влиянию Рима и вернуть Англию на путь истинной веры. Однако он так и не сумел ни запугать членов колледжа, ни убедить их разделить его убеждения. Даже после роспуска они игнорировали навязанного кандидата. Напрасно король приезжал в Оксфорд. За два месяца до собственного падения он сдался. В Магдален-колледже устроили праздничные торжества и зазвонили в колокола. С тех пор каждый год 25 октября члены конгрегации колледжа совместным обедом в ресторане отмечают победу своих предшественников в этом противостоянии.
С самого начала университет искал защиты у короны. Ориел-колледж стал первым формально возглавляемым коро левской особой – Эдуардом II. Той же цели служили и Regius Professorschips[51] – кафедры, основанные монархами, – неизменно отстаиваемые Оксфордом. Но даже и в обмен на близость к власти университет не собирался отдавать автономию. Елизавета I посещала свой «дорогой Оксфорд» дважды, Яков I именовал его «священным храмом Мнемозины», матери всех муз, и только королева Виктория не любила эту «старую монастырскую глушь». Тем не менее старшего сына, принца Эдуарда, она отправила учиться в Крайст-Черч-колледж. Эдуард счел Оксфорд скучным и предпочел Кембридж. А принц Уильям, старший сын нынешнего принца Чарлза, не остановил выбор ни на одном из этих университетов: он учился в колледже Сент-Эндрюс в Шотландии.
С давних пор у монархов считалось хорошим тоном – и не только внутри английской королевской фамилии – подпитывать своих отпрысков духом оксбриджской учености. Король Норвегии Олаф V послал дочь в Леди-Маргарет-холл, а сына в Баллиол-колледж, который когда-то оканчивал сам. Первым членом японского императорского дома, воспитывавшимся за пределами своей страны, стал наследный принц Нарухито. В 1988 году он получил в Мертон-колледже степень магистра истории, защитив работу о роли Темзы как транспортной артерии в английской истории XVIII века. Там же учились его жена Масако и его брат Акисино. Теперь свидетельство об окончании Оксфорда для японской элиты имеет не меньшую притягательность, чем платье Вивьен Вествуд (в стиле панк) в мире моды.
Сегодня, как и два века назад, одна из самых распространенных претензий к Оксфорду от его жителей и гостей: «Какое движение! Что за шум!» «Центр Оксфорда – настоящий ад. По сравнению с Нью-Йорком в нем раз в пять больше народу, а грохот от транспорта сильнее в шесть раз» (У. Х. Оден). До рога до Лондона занимала два дня, пока скоростные кареты типа «Летающая машина Бью» к 1669 году не научились проходить девяносто километров за день. По причине чересчур оживленного движения экипажей в конце xviii века были срыты последние городские ворота. Сотня почтовых экипажей в день – ну и суматоха!
Более тонкие формы прогресса происходили опять-таки из колледжей. Как-то раз в 1637 году по Баллиол-колледжу распространился совершенно новый, какой-то чужой удивительный запах: аромат кофе! Студент из Греции Натаниэль Конопиос «был первым, кого мне довелось видеть пьющим кофе», – записал в дневнике его однокашник Джон Ивлин.
Первое в Англии кофейное заведение открылось в Оксфорде в 1651 году: оно называлось «Ангел» и располагалось на Хай-стрит, примерно там, где ныне находится «Гранд кафе». Совсем рядом, в «Тильярде», юный Кристофер Рен попивал кофе, полистывая лондонские газеты или беседуя с друзьями по Химическому клубу, будущими горячими головами Королевского общества. Вторая половина xvii века в Оксфорде была не только эпохой coffee houses (кофейни), называемых также penny universities (однопенсовые университеты), ибо чашка кофе стоила там пенни, но и периодом академического расцвета, временем великих философов, таких как Джон Локк, и физиков, таких как Роберт Хук. Правда, примерно тогда же началось постепенное перерождение колледжей в сплавы джентльменских квартир с клубами.
Богатые отпрыски общественной верхушки, валом повалившие в Оксфорд (и Кембридж) после Реставрации, перекраивали тамошний образ жизни под себя. Попойки, дуэли, девицы – вот в каких дисциплинах пробовали теперь силы молодые люди, а вовсе не в греческом и древнееврейском, как прежде.
