Окрик памяти. Книга вторая - [77]
Спустя почти два десятилетия после кончины замечательный инженер в 1991 году посмертно стал лауреатом золотой медали имени В.Г. Шухова за проектирование и создание особо ответственных высотных сооружений. Медаль была присуждена Российским союзом научных и инженерных организаций.
Невероятно драматическим испытанием Останкинской башни на прочность стал ее пожар летом 2000-го года. Несмотря на потерю большинства растягивающих стальных тросов внутри башни, обеспечивающих ее устойчивость, башня выстояла. Прогноз Н.В. Никитина («моя башня простоит 500 лет») подтверждается.
ГЛАВА 15. СИБИРСКИЕ ИССЛЕДОВАТЕЛИ КОСМОСА
«Не любить историю может только человек,
совершенно не развитый умственно».
Н.Г. Чернышевский.
«...Окрик памяти крылатой».
Я. Гордин.(«Мятеж реформаторов»).
Многие десятилетия наш край имеет прямое отношение к исследованиям проблем космоса. Еще во времена Ермака зародились легенды о посещении им татарского городка Ташаткана на Иртыше, где лежал небесный камень-метеорит. В знаменитой летописи Семена Ремезова это событие запечатлено специальным рисунком. Старшим поколениям сибиряков хорошо известно имя омского профессора минералогии П.Л. Драверта (1879–1945 гг.), неутомимого охотника за метеоритами. Он бывал в Тюмени, публиковал статьи о метеоритах, выпавших в разное время в Тюмени, Тобольске, Таре, Ишиме, в Туринске и Абатском.
В наше время следы не только природных, но и рукотворных пришельцев из космических далей стали встречаться все чаще и чаще. Так, в 1957–1961 гг. на станции Полярный Урал работал космодром по запуску ракет военного назначения, включая знаменитые немецкие Фау-2. Совсем недалеко от Тюмени под селом Благовещенское Туринского района Свердловской области в 1970 году приземлился искусственный спутник Земли, метеорологическая начинка которого хранится в краеведческом музее г. Туринска. Можно вспомнить немало и других «космических» эпизодов. О некоторых из них мы расскажем читателю.
ТАМ ЛИ УСТАНОВЛЕНА МЕМОРИАЛЬНАЯ ДОСКА?
Среди примечательных мест Заводоуковска, коими город не обижен, выделяется бревенчатый дом с двухскатной крышей по улице Ермака, 4. Ухоженное, с высоким крылечком деревянное здание на каменном основании расположено вблизи соснового бора в уютном и живописном месте за сибирской железнодорожной магистралью. Много лет оно считается мемориальным сооружением. Здесь в годы войны в классах санаторно-лесной школы находилась, как полагают, спецшкола номер один ВВС или, как еще называли ее, Первая Московская школа военно-воздушного флота, эвакуированная из столицы в первые военные месяцы 1941 года. Пассажиров воинского эшелона, а это были мальчики 15–18 лет в черных шинелях с голубыми петлицами, временно поселили в клубе леспромхоза. Столовую организовали в железнодорожном клубе, а для штаба определили леспромхозовскую контору. Спецшкола (годы ее работы в Заводоуковске 1941–1944) приютила целую роту юных курсантов, среди выпускников которых оказалось немало будущих выдающихся авиаторов. В их списке в первую очередь следует назвать космонавтов В.М. Комарова и Л.С. Демина, известны имена 17-ти профессоров и докторов наук, 11-ти лауреатов Госпремий, нескольких генералов.
Неслучайно на упомянутом здании в 1974 году была установлена мемориальная доска, свидетельствующая о принадлежности строения к судьбе космонавта В. Комарова, трагически погибшего в конце шестидесятых. Всяческой похвалы заслуживают жители и краеведы Заводоуковска, администрация города за сохранение памяти о выдающихся людях Сибири (илл. 293).
Между тем, еще много лет назад, когда в печати появились первые сообщения об установке мемориальной доски, некоторые старожители города, сохранившие в памяти события военных лет, не раз высказывали сомнения о принадлежности дома к школе военных летчиков. В 1981 году в Тюмени у меня состоялась встреча с летчиком-космонавтом Л.С. Деминым. Как сообщил космонавт, члены Заводоуковского землячества по спецшколе намеревались создать в Звездном городке музейную экспозицию в память о службе в Сибири. Когда я предложил гостю для музея некоторые материалы о Заводоуковске, в том числе некоторые фотографии санаторной школы, то космонавт не смог узнать в них место, где проходила его учеба. К сожалению, за давностью лет заочные воспоминания, вне места реально происходящих событий, ничего не дали утешительного. Мало добавила что-либо и последующая переписка с прославленным космонавтом. Ясно было одно: дом по улице Ермака не имеет отношения к школе летчиков. Но тогда где же она размещалась?
Кстати, выдержки из переписки с Л.С. Деминым будут, мне думается, интересны читателям. Он, вспоминая годы своей учебы в Заводоуковске, в ноябре 1989 года писал, в частности, следующие строки. «Военно-воздушные, военно-морские и артиллерийские спецшколы были созданы решением правительства в 1939 году. В начале войны московские спецшколы эвакуировались на восток страны. Наша Первая Московская спецшкола ВВС оказалась в Заводоуковске, а в Ишиме находилась артиллерийская. В те годы мы даже ездили друг к другу в гости, правда, редко. Программа спецшкол предполагала получение десятиклассного образования с легким, как у нас говорили, авиационным уклоном. Это означало, что наряду со школьной программой мы изучали основы авиационной науки (теорию полета, навигацию, уставы и т. п.). Большое внимание уделялось физкультуре. А вообще-то авиационной подготовки было маловато. Предполагалось прокатить каждого из нас хоть разок на самолете и дать возможность прыгнуть с парашютом, что, увы, не было реализовано. Мы носили очень красивую авиационную форму, а когда ввели погоны, то дали их и нам: узкие, курсантские. Мы очень гордились формой и своей спецшколой, по молодости лет считая себя готовыми летчиками... В нашей третьей роте было 210 человек: набор – это рота, а последняя состояла из взводов-классов. Жму руку, Л. Демин».
