Окрик памяти. Книга третья - [8]
Но вскоре, как только начались занятия, восторги по вновь увиденным диковинкам в этих городах стали постепенно затихать. Муштра, зубрежка, однообразие каждодневных дел совершенно не соответствовали характеру и устремлениям юноши. Он быстро понял, что богоугодное дело служение церкви – не его призвание. Несмотря на возражения родителей, настойчивые уговоры епархиального архиерея и на отсутствие какой-либо материальной и моральной поддержки, семнадцатилетний юноша совершает отчаянный поступок: бросает учебу в семинарии и едет на перекладных в столицу империи, в Санкт-Петербург. Намерение одно: стать студентом высшего медицинского учебного заведения. К началу приемных экзаменов и занятий он опаздывает и, подобно большинству разочарованных абитуриентов мира (вспомните, например, молодого Д.И. Менделеева, оказавшегося в аналогичной ситуации), поступает туда, куда еще не поздно: в Горное училище. Не возвращаться же, в конце концов, в семинарию! Судьба оказалась благосклонной к молодому человеку, а горнозаводское дело России получило неродовитого, но выдающегося инженера. В двадцатилетнем возрасте юноша блестяще заканчивает учебу и распределяется в Сибирь, в Забайкалье на Нерчинские горные заводы.
А. Дерябин еще в пору ученичества в Горном училище обратил на себя внимание со стороны преподавателей и руководства учебного заведения. Поэтому, когда появилась необходимость отправки за рубеж для стажировки перспективных молодых людей, о Дерябине вспомнил один из его наставников, выдающийся инженер и новатор русской техники, друг Державина А.С. Ярцев. В отличие от многих современников, в том числе в правительственных кругах, Ярцев старался руководить заводами с участием русских инженеров. Так, для постройки Александровского пушечного завода, положившего начало городу Петрозаводску, он отозвал из Сибири и Урала более трех десятков специалистов, в том числе унтер-шихтмейстера А.Ф. Дерябина. Выбор Ярцева был необыкновенно точен: в начале следующего столетия Дерябин стал руководителем горнозаводских дел всей России. А пока Дерябин недолгое время работает в Александровском заводе, затем по инициативе все того же Ярцева отзывается в Санкт-Петербург. Молодому инженеру предстояла длительная, на несколько лет, зарубежная командировка.
Горнозаводское дело Англии, Франции и Германии второй половины XVIII столетия славилось своими передовыми методами производства. Инженерный корпус этих стран задавал тон новым мировым направлениям науки и техники. В изобилии издавалась техническая литература, существовала широкая сеть специализированных учебных заведений. А.Ф. Дерябин посетил рудники и заводы трех стран. В Германии в знаменитой Фрайбергской горной академии он прослушал курс лекций по геологии, прошел продолжительную минералогическую практику, собрал и привез по возвращении на родину в 1798 году богатую коллекцию минералов из месторождений Западной Европы. Как высокообразованного и опытного специалиста и знатока почти всех европейских языков его назначают членом Берг-Коллегии и управляющим престижной конторой разделения золота от примесей и серебра. Начало нового века А.Ф. Дерябин встречает на должности главного управляющего Колыванскими и Нерчинскими заводами.
Не успел новый управляющий собрать пожитки и отправиться в Сибирь, как император Павел, испытывающий симпатию к молодому инженеру, отменяет свое прежнее решение и отправляет Дерябина на Урал горным начальником казенных Гороблагодатских, Богословских, Камских и Пермских заводов с подчинением ему старейшего Дедюхинского солеваренного завода на Каме. Резиденцией нового главы крупнейшего промышленного района с окружной конторой стал Кушвинский завод (с 1926 года – город Кушва). На окраине селения располагалась знаменитая гора Благодать с огромными запасами железной руды. По преданию, сведения о магнитном железняке передал русским первопроходцам местный вогул Степан Чумпин. Его соотечественники, опасаясь гибели охотничьих угодий после прихода русских промышленников, обвинили Чумпина в предательстве и публично сожгли его на костре, на вершине горы. Сейчас на этом месте с 1826 года стоит чугунная тумба с чашей (илл. 11). Из чаши вырывается язык пламени. На тумбе располагается текст, он гласит: «Вогул Степан Чумпин сожжен здесь в 1730 году». С 1739 года у подножья Благодати работал чугуноплавильный завод, основанный В.Н. Татищевым. В честь императрицы Анны Иоанновны он дал горе название Благодать (илл. 12), что на древнем иврите означает «Анна».
... В конце 1980-х годов мне довелось побывать в Кушве. Мои «Жигули» вознесли нас с супругой по крутой винтообразной дороге-подъему, покрытой щебенкой, на самую вершину горы (илл. 13). Поднялись по деревянной лестнице на скалу, бережно сохраненную горняками многих поколений, и постояли на ней у памятника Чумпину. С изумлением рассматривали глубочайшую горную выработку – все, что осталось от бывшей горы. Любовались живописной лентой Уральских гор и городским прудом на западе, лесными зауральскими далями и холмами, плавно уходящими к востоку в Западную Сибирь. В городе работает богатейший краеведческий музей, экспозиции которого насыщены интереснейшими материалами многовековой старины. Все они, так или иначе, привязаны к истории освоения Благодати (илл. 14) и работе Кушвинского завода. Бережно хранятся свидетельства пребывания в селении С. Далласа, А. Гумбольдта, Д. Менделеева, металлурга П. Обухова. Память о последних двух фамилиях отражена в мемориальных досках. Многие цеха и здания старого завода в своем архитектурном облике сохранили колорит минувших столетий (илл. 15,16).
