Окошко для смерти - [11]

Он тоже похлопал ее по плечу:

— Спокойно, Лу, спокойно. Конечно, они были пусты, клянусь. Но не это же убило его, и я никогда не говорил, что он умер из-за этих грелок.

— Никто тебя ни в чем не упрекает, — заверил ее Таттл. — Тебя ведь никто не обязывал оставаться там. Ведь был уже второй час ночи, а доктор Буль сказал, что Берт до утра не проснется. Так что не делай из мухи слона, дорогая.

Она уронила голову на грудь и закрыла лицо руками. Плечи ее безвольно повисли. Для Вулфа дама в несчастье- это просто женщина, которая готовится к припадку истерики, а если она еще и старается заплакать, то он снимается с места гораздо быстрее, чем можно предположить, учитывая его комплекцию.

Луиза не заплакала. Он осторожно понаблюдал за ней, решил не срываться с места и обратился к ее мужу:

— Вы сказали, мистер Таттл, что был уже второй час, когда вы отправились спать. Пол явился до того или после?

— До. — Таттл продолжал успокаивать жену, не снимая руки с ее плеча. — Выслушать Пола и уложить его на диван было не так сложно и не отняло много времени. Потом мы еще раз заглянули в комнату к Берту, убедились, что он спит себе спокойно, и тоже отправились спать.

— Вы спали до тех пор, пока вас не разбудил Пол? Это значит, примерно до шести утра?

— Мне кажется, жена спала крепко. Она сильно устала. Может, она и поворочалась немного, но ни разу не проснулась. Я дважды вставал — уж такая у меня привычка. А в остальном я спокойно спал, пока нас не разбудил Пол, да. Когда я вставал во второй раз, по дороге остановился у комнаты Берта, но ничего такого слышно не было, и я не стал заглядывать. А почему вы спрашиваете? Это что, очень важно?

— Да нет, ничего особенного. — Вулф глянул на Луизу, изготовившуюся к истерике, и опять обратился к Таттлу: — Просто я пытаюсь выяснить все обстоятельства и одновременно думаю про мистера Эрроу. У него, я полагаю, был свой ключ, так что он мог в любую минуту войти ночью и опять покинуть комнату. Или я ошибаюсь?

Таттл задумался. Мне пришлось сосредоточиться, чтобы хоть немного отвлечься от сверкающей лысины и перевести взгляд на его задумчивое лицо. Это было не так просто сделать, как кажется; вот если бы глаза, нос и губы у него были на макушке — тогда другое дело.

— Возможно, — допустил он, — но не думаю. Я сплю довольно чутко, так что услышал бы обязательно. Кроме того, ему пришлось бы пройти через гостиную, где спал Пол. Правда, он был не в таком состоянии, чтобы обратить внимание…

— Заблуждаетесь, — встрял Пол. — Если бы он прошел через гостиную, я бы непременно заметил — он бы нипочем не забыл еще разочек врезать мне по морде. — Он гордо посмотрел на Вулфа: — А что, это идея! Только какие дела у него могли быть в комнате Берта?

— Я не имею в виду ничего определенного, просто попытался сформулировать вопрос. Итак, мистер Таттл, когда вы вновь увидели мистера Эрроу?

— Тем же утром. Он явился примерно в девять, сразу же после доктора Буля.

— Откуда он явился?

— Не знаю, я не спрашивал, а он не говорил. Было… В доме был траур, понимаете? Он задал нам кучу вопросов, некоторые, по моему мнению, были просто хамскими, и я сдержался только потому, что принял во внимание все обстоятельства…

Вулф оперся могучей спиной на спинку кресла, закрыл глаза и опустил подбородок на грудь. Таттл повернулся к жене и опять принялся гладить ее по плечу и ворковать. Через минуту она успокоилась до такой степени, что отняла руки от лица и подняла голову. Он вытащил из нагрудного кармана симпатичный свеженький платочек, Луиза овладела им и стала аккуратно промокать физиономию.

Правда, особой влаги на ее лице не наблюдалось.

Вулф открыл глаза и прошелся взглядом по всей честной компании.

— Нет смысла более задерживать вас. Я думал, что еще сегодня вечером можно будет прийти к определенному заключению, — он задержал взгляд на Поле, — но придется основательно проверить ваше предположение по поводу морфия, причем очень тактично. Не хотелось бы подставлять вас под обвинение в оскорблении чести и достоинства… — Он вновь обвел взглядом семейку. — Кстати, чуть не забыл: доктор Буль просил передать, что, если вы попытаетесь обвинить мисс Гоэн в халатности, он будет рекомендовать ей ответить именно иском о защите чести и достоинства. Мисс Гоэн утверждает, что сменила воду в грелках, а он полностью доверяет ей. Я дам вам знать о ходе дела самое позднее…

В холле раздался звонок. Обычно, если в кабинете визитеры, на звонки выходит Фриц, но меня томило какое-то предчувствие, и я сам двинулся к двери. И вовремя, потому что Фриц уже направлялся в холл с твердым намерением отшить нежданного гостя. Я посмотрел сквозь наше славное зеркальное стекло и увидел на ступенях незнакомого человека — мужчину образцового сложения, примерно моих лет и моего роста. Я приоткрыл дверь, не снимая цепочки, и вежливо осведомился:

— Могу ли чем-нибудь помочь вам, мистер?

В щель проник мягкий тягучий говор:

— Пожалуй, да. Меня зовут Эрроу, Джонни Эрроу. Мне бы повидать мистера Ниро Вулфа. Если б вы чуть пошире отворили дверь, это здорово помогло бы мне.

— Да, но сначала мне придется доложить о вас. Секунду. — Я закрыл дверь, написал на клочке бумаги одно слово — «Эрроу» и отнес бумажку Вулфу.