«Окопная правда» Вермахта - [8]
Карл Фухс, еще один юноша, прошедший через «Гитлерюгенд» и РАД, писал своему отцу: «Мы должны учиться и тренироваться, пока не овладеем всеми навыками в совершенстве. Пехотная подготовка уже почти завершена, и через восемь недель мы должны быть готовы к бою… Подготовка ведется с невероятной интенсивностью, и времени на отдых нет ни у кого». Тем не менее Фухс утверждал, и, пожалуй, в этом можно увидеть важность предшествующей идеологической подготовки: «Все мы стремимся добиться успеха, и никто не жалуется». Напротив, Ги Сайер, будучи уроженцем Эльзаса и, соответственно, новичком в таких вещах, был ошеломлен по прибытии в учебный центр в Польше в сентябре 1942 года. «Едва я успел бросить свою котомку на облюбованную деревянную койку, как нам приказали вернуться во двор, — рассказывает он. — Было около двух часов пополудни, а… в последний раз мы ели накануне вечером, когда выдали ржаной хлеб, творог и джем… Должно быть, этот приказ был связан с обедом». Однако, к своему огорчению, Сайер выяснил, что в списке приоритетов их нового инструктора еда стояла на последнем месте: «Фельдфебель, одетый в свитер, с ироничным видом предлагает нам поплавать вместе с ним… Он заставляет нас бодрым шагом идти за ним около километра к небольшому пруду с песчаными берегами… Фельдфебель… приказывает нам раздеться… первым бросается в воду и жестом приказывает следовать за ним. Температура воздуха — градусов пять, а вода… очень холодная». Вот уж теперь-то, считал Сайер, их накормят. И вновь его ждало разочарование: «Мы бегом догоняем командира на полпути к огромному зданию, в котором нам предстоит жить. Мы все безумно голодны… Молодой… гигант обращается к одному из унтеров, буквально пожирая его взглядом: «Нас когда-нибудь покормят?» — «Обед в одиннадцать часов! — крикнул в ответ унтер. — Вы опоздали на три часа! В колонну по три — становись! Пора на стрельбище».
Значит, нужно идти на стрельбище. Это еще несколько километров. «Там было не меньше тысячи человек, и стрельба шла без перерыва, — отмечает Сайер. — Приближается ночь. Все голодны как волки. Мы выходим со стрельбища с винтовками на плече… Мы маршируем по узкой дороге, покрытой гравием, и она совсем не похожа на ту дорогу, по которой мы пришли. В результате оказалось, что для возвращения нам придется быстрым шагом и с песнями пройти километров шесть… В перерывах между песнями я успеваю взглянуть на запыхавшихся товарищей и замечаю на их лицах беспокойство. Поскольку я совершенно ничего не понимаю… один из них шепчет: «Время…» Боже правый! Я начинаю понимать… Мы пропустили ужин. Весь отряд это понимает, и мы ускоряем шаг. Может быть, нам что-нибудь оставили. Мы цепляемся за эту надежду».
Отряд Сайера, ведомый голодом и мучительным страхом того, что к их приходу вечерних пайков уже не будет, совершил то, что его солдаты сочли бы для себя непосильным, и именно этого добивались от них инструкторы. «По приказу фельдфебеля мы останавливаемся и ждем следующего приказа — разойтись и принести котелки, — вспоминает о возвращении в лагерь Сайер. — Но, увы, время для этого еще не наступило. Этот садист приказывает нам поставить винтовки в пирамиду в соответствии с порядковыми номерами. Это занимает еще минут десять. Мы взволнованы. Потом вдруг: «Ступайте посмотрите, осталось ли вам что-нибудь!..» Мы дружно бросаемся к казарме. Наши подбитые гвоздями сапоги высекают искры из мостовой. Словно восемьдесят безумцев, мы взлетаем по монументальной каменной лестнице… Лица горят от усталости… Я открываю котелок. Мне так и не удалось его помыть с прошлого раза… Тем не менее я набрасываюсь на еду, словно голодный волк… Поскольку попить нам ничего не дали, я отправляюсь к поилке для лошадей и, как и все остальные, выпиваю три или четыре кружки воды». Несмотря на то что их наконец-то покормили, для Сайера и его товарищей день еще не закончился. «В большом зале проходят вечернее построение и поверка, и ефрейтор читает нам лекцию о германском Рейхе. Восемь часов вечера. Звучит сигнал тушить свет… Мы возвращаемся в свои комнаты и засыпаем мертвецким сном. Так я провел первый день в Польше». Однако Сайер и сам осознает цель этой изматывающей подготовки, говоря о своем фельдфебеле-инструкторе: «Он не издевался над нами. Просто он четко понимал, какую работу он должен проделать… Он заставил нас понять, и это вполне справедливо, что, если мы не сможем выдержать холода и ощущения смутной, вероятной опасности, нам не выжить на фронте».
Учитывая характер их работы по подготовке людей к трудностям войны, едва ли следует удивляться, что между новобранцами и их инструкторами складывались отношения любви-ненависти. Несмотря на возмущение жесткой и интенсивной муштрой, которой их подвергали инструкторы, большинство пехотинцев понимали, что все это направлено на достижение важнейшей для них цели: выжить на поле боя. Многие солдаты даже начинали считать инструкторов вторыми отцами, что подтверждает Фридрих Трупе:
«Я не скоро забуду своего инструктора, Болтуна Шмидта, гонявшего нас пинками по холмам на полигоне… В руках я тащил ящик, битком набитый пулеметными патронами. Когда я, тяжело дыша, забирался с ним на вершину холма, у меня подгибались колени, а сердце было готово выскочить из груди.
Роман «Одержимые войной» – результат многолетних наблюдений и размышлений о судьбах тех, в чью биографию ворвалась война в Афганистане. Автор и сам служил в ДРА с 1983 по 1985 год. Основу романа составляют достоверные сюжеты, реально происходившие с автором и его знакомыми. Разные сюжетные линии объединены в детективно-приключенческую историю, центральным действующим лицом которой стал зловещий манипулятор человеческим сознанием профессор Беллерман, ведущий глубоко засекреченные эксперименты над людьми, целью которых является окончательное порабощение и расчеловечивание человека.
На фронте ее называли сестрой. — Сестрица!.. Сестричка!.. Сестренка! — звучало на поле боя. Сквозь грохот мин и снарядов звали на помощь раненые санинструктора Веру Цареву. До сих пор звучат в ее памяти их ищущие, их надеющиеся, их ждущие голоса. Должно быть, они и вызвали появление на свет этой книги. О чем она? О войне, о первых днях и неделях Великой Отечественной войны. О кровопролитных боях на подступах к Ленинграду. О славных ребятах — курсантах Ново-Петергофского военно-политического училища имени К.
В книге представлены разные по тематике и по жанру произведения. Роман «Штрафной батальон» переносит читателя во времена Великой Отечественной войны. Часть рассказов открывает читателю духовный мир религиозного человека с его раздумьями и сомнениями. О доброте, о дружбе между людьми разных национальностей рассказывается в повестях.
Главная героиня повести — жительница Петрозаводска Мария Васильевна Бультякова. В 1942 году она в составе группы была послана Ю. В. Андроповым в тыл финских войск для организации подпольной работы. Попала в плен, два года провела в финских тюрьмах и лагерях. Через несколько лет после освобождения — снова тюрьмы и лагеря, на этот раз советские… [аннотация верстальщика файла].
События, описанные автором в настоящей повести, относятся к одной из героических страниц борьбы польского народа против гитлеровской агрессии. 1 сентября 1939 г., в день нападения фашистской Германии на Польшу, первыми приняли на себя удар гитлеровских полчищ защитники гарнизона на полуострове Вестерплятте в районе Гданьского порта. Сто пятьдесят часов, семь дней, с 1 по 7 сентября, мужественно сражались сто восемьдесят два польских воина против вооруженного до зубов врага. Все участники обороны Вестерплятте, погибшие и оставшиеся в живых, удостоены высшей военной награды Польши — ордена Виртути Милитари. Повесть написана увлекательно и представляет интерес для широкого круга читателей.
В начале 1945 года Гитлер предпринял последнюю попытку переломить ход войны и избежать окончательной катастрофы на Восточном фронте, приказав провести в Западной Венгрии крупномасштабное наступление с целью выбить части Красной Армии за Дунай, стабилизировать линию фронта и удержать венгерские нефтяные прииски. К началу марта германское командование сосредоточило в районе озера Балатон практически всю броневую элиту Третьего Рейха: танковые дивизии СС «Лейбштандарт», «Рейх», «Мертвая голова», «Викинг», «Гогенштауфен» и др. — в общей сложности до 900 танков и штурмовых орудий.Однако чудовищный удар 6-й танковой армии СС, который должен был смести войска 3-го Украинского фронта, был встречен мощнейшей противотанковой обороной и не достиг цели.
Если верить мемуарам, «ахиллесовой пятой» Вермахта в начале Второй мировой войны была противотанковая оборона. Основное немецкое противотанковое орудие того времени Pak-36 не зря получило презрительное прозвище Anklopfgerät («колотушка») — в 1941 году оно было фактически бесполезно в бою с новейшими советскими танками, не пробивая броню «тридцатьчетверок» и тем более КВ даже в упор.Со временем ситуация менялась к лучшему, а в 43-м состоялась настоящая «противотанковая революция» — немецкая пехота первой получила индивидуальное оружие, на ближних дистанциях способное эффективно бороться с любой вражеской бронетехникой.К концу войны германские реактивные гранатометы, стрелявшие кумулятивными снарядами, — «фаустпатроны», «офенроры», «панцершреки» — превратились в самый страшный кошмар танкистов Антигитлеровской коалиции.
Более 170 тысяч погибших и пленных, 27 разгромленных дивизий и 15 танковых бригад, обрушение всего Юго-Западного фронта и прорыв немцев к Сталинграду и Кавказу — вот страшный итог Харьковской катастрофы 1942 года, одного из величайших поражений Красной Армии и последнего триумфа Вермахта.Как такое могло случиться? Почему успешно начатое советское наступление завершилось чудовищным разгромом и колоссальными потерями? Отчего, по словам Сталина, Красная Армия «проиграла наполовину выигранную операцию»? Как Вермахту удалось переломить ход Харьковской битвы в свою пользу? В данной книге, основанной преимущественно на немецких оперативных документах и впервые представляющей германскую точку зрения, даны ответы на многие из этих вопросов.По мнению автора, Харьковский «котел» стал «самым неоправданным, самым обидным поражением Красной Армии за всю историю Великой Отечественной войны.
«Где Венк?!» — этот истерический крик стал лейтмотивом агонии Третьего Рейха. В конце апреля 1945 года даже самые фанатичные нацисты не сомневались, что их режим доживает последние дни. Лишь один человек еще не потерял надежды. Звали его Адольф Гитлер, а последней надеждой фюрера был генерал Вальтер Венк, командующий 12-й армией, получивший приказ — ни много ни мало — деблокировать Берлин, отбросить Красную Армию и переломить ход войны.Гитлер не знал — или, вернее, не желал знать, — что за громкими словами «армия Венка», «корпуса», «дивизии», «бригады истребителей танков» скрывались жалкие остатки разгромленных ранее немецких частей, куда призывали даже подростков из Гитлерюгенда, большинство новобранцев не имело боевой подготовки, не хватало вооружения и боеприпасов, многие подразделения получили прозвище Bauchabteilungen («желудочные батальоны»), поскольку в них собрали доходяг, страдающих желудочными болезнями, а главное, никто уже не верил в победу.