Окончательный приговор - [4]

Жена капитана Беклемишева вернулась с дачи, чтобы не оставлять квартиру без присмотра. В один из дней к ней, чтобы задать несколько стандартных профилактических вопросов, заглянул капитан из отдела розыска местного управления МВД. Оказалось, что капитан был одноклассником жены разыскиваемого капитана спецназа ГРУ, причем не просто одноклассником, а близким другом детских лет. Что‑то там началось, какие‑то отношения возобновились, тем более что капитан милиции лишь два месяца назад развелся со своей женой. Но через несколько дней ночью раздался звонок в дверь. Дверь открыл капитан милиции, на ногах которого были тапочки Беклемишева. Последний извинился, сказал, что пришел за своими тапочками, и одним ударом в лоб убил капитана милиции на глазах у своей жены и сына. Лоб при этом ударе не пострадал, но сломался шейный позвонок. Потом Павел Валентинович забрал свои тапочки и ушел.

Версия спецназа ГРУ рассыпалась, и можно было не сомневаться, что и двое других беглецов находятся в Москве. В качестве рабочей выдвинулась моя версия, и я остался в Москве, чтобы продолжить розыск, который начался с новой силой и интенсивностью. Органы МВД старались так, как редко стараются. Когда убивают милиционера, работники правоохранительных органов, как известно, звереют. Я не позавидовал бы капитану Беклемишеву, попади он в их руки. Задержание не состоялось бы, поскольку изуродованные трупы не оформляют в качестве трупов задержанных. Их оформляют в качестве убитых при попытке сопротивления.

Часть I

ГЛАВА 1

КАПИТАН БЕКЛЕМИШЕВ, СПЕЦНАЗ ГРУ. СПЕЦИАЛИСТ ПО ЗАДЕРЖАНИЮ

Мы готовили операцию по обнаружению и захвату Вахи-Взрывателя почти три месяца. Готовили неторопливо и тщательно, в режиме крайней осторожности и высокой секретности, ни перед кем не раскрывая своих планов, за исключением бойцов своего круга, задействованных в операции. Да и среди них каждый знал лишь столько, сколько ему было положено. Но это делалось уже больше по привычке, и то не всегда. Но к строгому соблюдению такого режима секретности у нас были веские причины, как мы считали.

Основная сложность состояла в том, чтобы изначально верно определить, кто же такой этот пресловутый Ваха в действительности. Ошибка в определении на первом этапе уже перечеркнула бы все усилия на этапах последующих. Все знали, что Взрыватель существует. Он сам старался об этом заявить как можно громче. После очередного взрыва, что устраивал Ваха, он сам звонил в какую‑нибудь газету, на радио, на телевидение и коротко рассказывал, как готовился к взрыву и кого хотел убить. Ваху не волновало то, что вместе с намеченной жертвой гибли посторонние люди. Его цель в его понятии оправдывала его же средства. Неразборчив он был в средствах, и чужие жизни ценить не умел. Несколько раз Ваха наглел до такой степени, что звонил за несколько минут до взрыва и высказывал свои предположения о том, что произойдет. Начинал разговор, как бдительный человек, которому случайно стало что‑то известно. Себя называл только в последний момент, когда ему задавали обязательный и естественный вопрос о личности звонившего, но когда дело уже свершилось. И радостно, заливисто хохотал. Создавалось впечатление, что Ваха безудержно радовался своей популярности. И, помнится, во время одного из очередных обсуждений состоявшегося террористического акта, кто‑то из офицеров ФСБ даже высказал предположение, что поскольку Ваха ведет себя, как артист, то, может быть, стоит поискать его среди артистов. Склонность к популярности сама по себе порочна и относится к психическому заболеванию. Врачи и психологи называют подобную болезнь «комплексом Герострата».

Что же касается предположения республиканской ФСБ… Глупость, конечно, хотя и оперативного характера. От отчаяния и беспомощности следаки готовы были за любую глупость ухватиться, лишь бы был результат, а если результата и не будет, то хотя бы появится возможность доложить о большой и нелегкой проделанной работе. Это обычная система у поисковиков и сыскарей не только на Северном Кавказе, но и по всей России. Они любят демонстрировать величину своей работы не меньше, чем террористы свою. Кажется, в тот раз ФСБ плотно перешерстила всех известных и малоизвестных, и совершенно бездарных артистов республики. А вызвано это было другим предположением – что Ваха-Взрыватель вовсе не является полевым командиром, как это предполагалось ранее, а сидит где‑то в столице республики, чем‑то занимается в рабочее время, а на досуге устраивает взрывы. Имеет такое вот странное хобби. То ли фильмов про Зорро насмотрелся, то ли вообще нрав такой. Любит громко, чтобы все слышали, нагадить. И инкогнито при этом соблюдает. Возможно, имеет нескольких помощников. Одному готовить такие акции сложно. Кстати, такое предположение о личности террориста прозвучало как раз со стороны спецназа ГРУ, и с вескими основаниями. Если бы была банда, с которой Ваха-Взрыватель мотался по лесам и горам, о нем наверняка слышали бы и местные жители, и другие полевые командиры. Доку Умаров два десятилетия всем гадит, и о нем давно знают. У нас же схожей информации о Вахе и его отряде не было. А отсутствие информации – это тоже информация, только читать ее следует в особом порядке. Нет информации об отряде Взрывателя, значит, такой отряд существует не в сельской местности – если вообще существует отряд, а не кучка людей, которую на Кавказе, с легкой руки Хаттаба, принято называть джамаатом.