Окончательный диагноз - [19]

Пирсон продолжал внимательно изучать в микроскоп предметные стекла, время от времени по привычке бормоча под нос.

– Нет, это все же обыкновенный синий невус, – наконец произнес он. – Пишите, Макнил, диагноз: синий невус. Советую вам познакомиться с материалами поближе, такие случаи встречаются довольно редко.

Макнил не сомневался, что старик не ошибся в диагнозе. Что бы там ни было, но Пирсон опытный врач и дело свое знает. Только вот когда он уйдет, сможет ли кто-нибудь разобраться во всем этом хаосе.

Макнил доложил еще пару случаев. Вдруг Пирсон грозно рявкнул:

– Где Баннистер?

– Я здесь, сэр.

– Что это за срезы? Кто их готовил? Разве можно дать правильное заключение на основании такой мазни? – И он с возмущением швырнул злополучное стекло на стол.

Старший лаборант, взяв стекло, поглядел его на свет.

– Срезы так толсты, что из них впору бутерброды делать, – негодовал Пирсон, просматривая одно стекло за другим.

– Хорошо, я проверю микротом. В последнее время он действительно что-то барахлит, – недовольно согласился Баннистер. – Мне это унести обратно? – спросил он, указывая на стекла.

– Нет, не надо. Придется работать с тем, что есть. – Старик уже немного поостыл. – Только наведите наконец порядок в лаборатории гистологии, Баннистер.

– Если бы меня не загружали всякой ерундой, – ворчливо огрызнулся Баннистер, направляясь к двери.

– Ладно, ладно, я все это уже слышал, – буркнул ему вдогонку Пирсон.

Не успел Баннистер закрыть дверь, как в нее кто-то легонько постучался, и на пороге появился доктор Дорнбергер.

– Можно к вам, Джо?

– Разумеется, – с улыбкой ответил Пирсон. – Решили расширить свой кругозор, Чарли? Акушер вежливо кивнул Макнилу.

– Мы с вами условились встретиться сегодня, Джо, разве вы забыли?

– Признаться, совсем забыл. – Пирсон отодвинул папку с очередной партией стекол. – Сколько случаев у нас еще осталось, Макнил?

– Восемь.

– На этом пока остановимся.

Макнил стал собирать готовые материалы со стола. Дорнбергер, неторопливо набивая трубку, обвел взглядом неуютный зал отделения.

– Как у вас здесь сыро, – сказал он, поежившись. – Того и гляди схватишь простуду.

– Да, тут полно вирусов гриппа. Мы их специально выращиваем для непрошеных гостей, – шутливо заметил Пирсон и добродушно рассмеялся. А затем, подождав, когда за Макнилом закрылась дверь, спросил:

– В чем дело, Чарли? Дорнбергер решил прямо перейти к делу:

– Я вроде делегата, Джо.

– Что случилось? Неприятности? – Глаза их встретились.

– Все зависит от того, как вы на это посмотрите, Джо, – тихо сказал Дорнбергер. – Речь идет о том, чтобы дать вам помощника.

Дорнбергер ожидал взрыва негодования, но Пирсон принял все удивительно спокойно.

– Даже если я буду возражать? – медленно, словно раздумывая, спросил он.

– Да, Джо. – Дорнбергер решил, что Пирсону лучше знать всю правду.

– Без О'Доннела, разумеется, здесь не обошлось? – не без горечи сказал Пирсон.

– Дело не только в нем, Джо.

– Как мне поступить, Чарли? – спросил вдруг Пирсон. Это была уже просьба о совете, с которой он обращался к старому другу.

Дорнбергер положил трубку, которую так и не успел раскурить, в пепельницу.

– Боюсь, у вас нет выбора, Джо. Ваше отделение слишком задерживает заключения, вы это сами знаете. И еще другие моменты.

Сказав это, он испугался, подумав, что позволил себе слишком много, – теперь бури не миновать. Но Пирсон по-прежнему, по крайней мере внешне, оставался спокойным.

– Да, здесь не мешает кое в чем навести порядок, – согласился он. – Но я мог бы сделать это сам.

«Прошло», – с облегчением подумал Дорнбергер.

– Вот теперь вы этим и займетесь, Джо, когда у вас появится помощник. – И почти небрежным жестом вынул из кармана карточку с данными нового кандидата.

– Что это? – спросил Пирсон.

– Пока еще ничего не решено. Просто Томаселли подобрал несколько кандидатур. Если интересно, взгляните.

– Да, они время даром не теряют, – промолвил Пирсон, беря карточку.

Пробежав ее глазами, он вслух прочел:

– «Дэвид Коулмен». – А затем тихо добавил:

– Тридцать один год. – В голосе его были горечь и растерянность.

***

Был час обеденного перерыва для медперсонала больницы, и кафетерий был переполнен. Диетсестра миссис Строуган внимательно следила за работой тех, кто стоял на раздаче блюд. Сегодня меню было довольно разнообразным, но она заметила, что бараньи отбивные почему-то не идут. Надо будет самой попробовать. Возможно, мясо жестковато. Она знала, как бывает в таких случаях: стоит одному попробовать, как все уже потом избегают брать неудачное блюдо. Вдруг взгляд миссис Строуган остановился на стопке чистых тарелок. Что это? На верхней явные следы остатков пищи. Она быстро сняла тарелку. Опять посуда плохо вымыта. Нет, пора категорически поставить вопрос перед администрацией о замене посудомоечных аппаратов. Так больше продолжаться не может.

В зале кафетерия было шумно, слышались громкие голоса, смех. За столиком обедающие врачи и медсестры обменивались шутками и новостями. Кто-то шумно поздравлял рентгенолога Белла, в восьмой раз ставшего отцом.

– Подумайте только, восемь Беллов Целый оркестр. Когда же это случилось?