Околдованная ловеласом - [36]

– В самом деле? И я должен тебе поверить?

– Я была студенткой университета, – сказала она с лихорадочной поспешностью. – Мне не довелось много учиться. – Чейз горько усмехнулась. В той среде, в которой она росла, смысла в учебе никто не видел. Это считалось пустой тратой времени. Все знали, что им было суждено либо не иметь работы вовсе и сидеть на пособии по безработице, либо заниматься непрестижным трудом, зарабатывая гроши, не позволяющие даже концы с концами сводить. – Но я осознавала, что открывающаяся жизненная перспектива меня не устраивает. У меня очень хорошая память. Выдающаяся даже. Я могла быстро пробежать глазами текст в учебнике и тут же подробно пересказать прочитанное…

Некоторые из учителей отметили такую ее поразительную способность, и это оказалось спасением для нее.

Чейз подняла глаза на Алессандро и выдержала его непроницаемый взгляд.

– Я полагаю, – продолжила она, – все это для тебя совершенно чуждо. Не думаю, что когда-нибудь тебе доводилось знать кого-нибудь из бедных районов, так называемых трущоб…

Пропасть между ними никогда еще не была такой глубокой, как теперь, когда Чейз рассказала Алессандро о своем происхождении. Да даже если бы она действительно родилась в семье среднего класса и жила с родителями, пропасть все равно существовала бы, пусть и не столь глубокая. Конечно, внешне Чейз явно привлекала Алессандро. Увы, красота не вечна. Она понимала это и то, что рано или поздно Алессандро все-таки бросил бы ее. Его социальное происхождение, привилегированное с рождения, предопределяет брак с женщиной из того же общественного слоя, даже в случаях, когда он разрушительно влияет на чьи-то судьбы. Мало того, что Чейз лгала Алессандро. Она обманывала и себя, все еще думая иначе. Но она думала. И когда вновь встретила Алессандро и опять влюбилась в него, и когда лелеяла глупые мечты из серии «а что, если?».

– Выйти из низов общества – это одно, – отрывисто проговорил Алессандро, – но лгать при этом – совсем другое. Ты когда-нибудь говорила мне правду? – Ощущение предательства затмило все другие эмоции, в том числе и гнев.

– Это так важно? – вызывающе спросила Чейз. – Почему я должна была испортить все происходившее тогда между нами своей правдой, которую тебе наверняка не хотелось бы услышать?.

Алессандро сжал челюсти:

– Шон… Должно быть, он думал, что в день вашей встречи выиграл в лотерею. Еще бы! Умная малышка могла стать для него пропуском, который позволил бы ему вырваться из опостылевшей, беспросветной жизни в трущобах.

Чейз посмотрела на Алессандро с некоторым удивлением.

– Я никогда не думала о нем в таком плане, – честно призналась она. Неужели Шон действительно рассматривал ее так, хотя истово заставлял поверить, что дело обстоит совсем иначе, что именно ей посчастливилось быть замеченной им. Да, ему тогда осточертела жизнь на задворках городка Лидс, хотелось большего.

– И конечно, он поддержал тебя в желании поступать в университет, зная, что это самый лучший выход для него, удачная возможность реализовать собственные планы.

– Не знаю, как мне удалось пройти через вступительные экзамены, – призналась Чейз. Но она прошла. Верившие в нее школьные учителя очень помогли ей, именно они настаивали на ее поступлении в университет. И добились-таки своего – Чейз поступила в один из лучших университетов страны, сама изумившись такому подвигу. И только задним числом она смогла оценить ту закулисную поддержку, которую ей оказали учителя.

– Таким образом, ты поступила в университет и вышла замуж.

– На самом деле наоборот: я вышла замуж, да. И поступила в университет. Но я никогда не предполагала встретить кого-либо, подобного тебе.

– Но так случилось. И ты вместо того, чтобы быть со мной откровенной, предпочла выдумывать небылицы о себе.

Чейз услышала в голосе Алессандро скрытое презрение с налетом недоумения и внутренне содрогнулась.

Ей хотелось крикнуть ему в лицо, что он понятия не имеет о том, о чем она думала тогда, каково ей было притворяться, но она сдержала себя. Да, она вынуждена отвечать на вопросы Алессандро, но делать это надо бесстрастно, демонстрируя полную отстраненность и равнодушие, по его же собственному примеру. Она постарается сохранить, насколько это окажется возможным, чувство собственного достоинства. А слезы… Слезы будут потом.

– Я была очень молода, Алессандро. И просто… поддалась искушению выдать себя за кого-то, кем не являлась, придумав историю такой жизни, какой мне всегда хотелось.

Алессандро снова ощутил непрошеный укол жалости и сострадания при мысли, что пределом мечтаний Чейз была семья всего лишь среднего класса. Но он быстро подавил в себе всякий намек на сочувствие, чтобы оно не укоренилось в нем. Суть-то в том, что Чейз была неисправимой лгуньей, которой нельзя доверять и на которую невозможно положиться. Он пришел сюда, чтобы добиться от нее правды вместо недомолвок и умалчивания, а что получил? О, очень многое!

– Когда мы улетали в Италию, одна из знакомых из прошлого оказалась в аэропорту. Она сфотографировала нас с тобой на телефон и выложила снимки в соцсети. Брайан увидел фотографии, отметил чемоданы от «Луи Вюиттон», лимузин с водителем… и заявился ко мне домой, чтобы шантажом вымогать у меня деньги. Он грозился рассказать моим коллегам о моем прошлом… А это означало бы конец моей карьеры. Он мог сделать и еще много чего похуже…