Окоцвет - [5]
Кое-где он натыкался на огромные шляпы белых грибов, но не трогал их. Случись это в другое время, он захватил бы такие трофеи домой. Вышло бы чудесное жаркое! А теперь — пусть растут, белки да зайцы съедят…
Глубже, глубже. Долина дышит сыростью, под ногами толстые ковры мхов. Слава садится на трухлявый пенёк, отдыхает. Из чащи доносится низкое гуденье. Будто далёкий шум парохода. Может, эхо? Или машина в лесу?
Сколько времени прошло — час или два? Тени ползут между стволами, уже не видно дальше, чем за два-три метра. Ноги ноют и дрожат. Наверное, от усталости. Может быть, вернуться? А завтра. — снова сюда! Захватить ещё ребят. Не таких тонкокожих, как Фри. А сегодня? Что он скажет Максиму Ивановичу? Что стало темно? Испугался? Побоялся привидений? Будут смеяться. Фри будет смеяться первым, хоть он и сбежал. Да и чего бояться? Кабаны не нападут, у волков есть чем поживиться. А в чертовщину он не верит.
Между деревьями мелькнул огонь. Слава вздрогнул. Показалось или…
Снова. Взмахнуло голубым крылом призрачное пламя, погасло. Ещё раз. Ещё.
Нет, не кажется. Видно, как отблески падают на замшелые стволы деревьев. Странно и страшно. Кто же там? Может, кто-нибудь из учеников, которые ищут болид? Или дачник какой-нибудь собирает грибы. Зажёг фонарь и ходит. Надо было и ему захватить. Кто же знал, что придётся бродить допоздна!
Слава хотел крикнуть. Потом сдержался. Сердце стучало тревожно, настороженно. Огонь мелькнул ещё несколько раз и засиял ровно, неугасимо.
Мальчик ползком, а кое-где на коленях приближался к странному пламени. Передвигался по мху бесшумно, как кот. Любопытство превозмогало страх.
Уже недалеко. Свет становится похожим на сияние телевизионного экрана. Может, это и есть тот самый болид? Слава выглянул из-за ствола дуба и оторопел. На маленькой полянке под ветвистым дубом стояла избушка. Сказочная избушка, точно такая, как видел он в фильме «Василиса Прекрасная». Из единственного окошечка лучилось мягкое сияние. Невысокая дверь была раскрыта настежь, за ней мягко колебались неясные тени. На чём стояла избушка — на курьих ли ножках, или на сваях — мальчик не заметил, но увидел, что к входу вела узенькая лестница с берёзовыми перилами.
В горле у Славы пересохло. Что же делать? Страшно пошевелиться. Может, это ему померещилось? Наслушался бабушкиных россказней, а теперь… Да нет, не мерещится! Закрывай глаза, ущипни себя за руку, ничего не поможет.
Задать стрекача? Привести сюда учеников с Максимом Ивановичем? А что он скажет им? «Избушка на курьих ножках»? Смеха хватит на весь год. А ещё хуже, если придут сюда и ничего не увидят. Скажут — с ума сошёл, от страха и увидел разные привидения…
Что же делать? Неужели всю ночь тут мучиться? Земля холодит, становится промозгло, сыро. Может, подойти? Раз избушка стоит — есть же в ней кто-нибудь живой? А если живой, то не укусит ведь он его? Неужели Слава испугается?
Сияние приветливо всколыхнулось, послышался звучный женский голос:
— Войди, паренёк!
Мальчик замер, боясь пошевелиться. Неужели это его кто-то окликнул?
— Чего же ты лежишь? Вставай, я жду… Слава — ни звука.
— Ты искал и нашёл. Почему же ты боишься? Мальчик вздохнул, стиснул зубы, стараясь сдержать дрожь. Будь что будет! Ведь зовут его?!
Он поднялся, потихоньку пошёл к избушке. Избушка покачивается, как живая. А, может, это мерещится? Может, снится причудливый сон?
Ступеньки скрипят под ногами. Вот уже и дверь. Она очень низенькая, надо наклоняться. Сени. Пахнет травами, цветами, под ногами шелестит царь-зелье, бабушка Соломия на троицу любит посыпать им земляной пол.
Мальчик перешагнул порог, ступил на пол. Из чего он? Не доски, не глина. Нежный зелёный ковёр, похожий на мох.
Слава озадаченно обвёл глазами избушку. Где же хозяйка, голос которой он слышал? И где свет? Нет ни каганца, ни электричества.
Небольшая печь в уголке, обмазанная синей глиной, на ней нарисованы весёлые петушки. Налево — тёмный дубовый стол, скамья возле него, а в красном углу — большой белоснежный цветок. Он шевелит золотистыми тычинками, серебристый пестик вибрирует, словно дышит, атласные лепестки то сворачиваются, то раскрываются вновь в такт неслышной мелодии. Дивно и чарующе! Этот удивительный цветок успокоил мальчика, отогнал страх. Ему показалось, что он попал к близким и родным людям, что он когда-то уже был тут, чем-то связан с этой избушкой, цветком и вот этими петушками на печке. Вспоминаются ему и неслышная мелодия, и запахи нежных цветов…
— Если так, то можно и встретиться, — будто отвечая на его мысли, послышался голос. — Ты почувствовал себя дома — я рада…
Слава испуганно взглянул направо. Там на низенькой скамеечке сидела ветхая, столетняя старушка. У неё была согнутая дугой спина, длинный нос, запавшие щёки и губы. А на плечах — тёмно-зелёная искристая накидка.
«Баба-яга!» — мелькнуло в голове мальчика.
Она была точнёхонько такая, как в сказках. Значит, бабушка Соломия говорила правду? Выходит, она и теперь прилетела вместе с болидами. А может, это не болиды, а какие-то летающие устройства? Кто же она такая? Откуда? И что сделает с ним? Неужели возьмёт его в плен и…
