Око Всевышнего - [3]

Уже на второй день одежда перестала казаться им чужой и неудобной.

В полдень зашли подкрепить силы в харчевню, притаившуюся на самом краю небольшого придорожного селения. Сатэ договорился с хозяином о плате и вернулся к рассевшейся за столом семерке лохматых.

За соседним столом поглощали рис и мясо двое бродяг из восточных провинций – серебристые рыбки, нашитые на левый рукав курток, свидетельствовали, что раньше эти двое были рыбаками.

Даан не переставал ломать голову над загадкой последних недель. Кто такой Сатэ? Его отлично знают Старшие. Сам Сатэ прекрасно знаком с нравами и обычаями монастыря. Но он не монах, это всякому видно! В том, что Сатэ мастер ши-тао, Даан не сомневался ни секунды. Пожалуй, по уровню старик принадлежал к Старшим. Но опять, опять: Сатэ не монах!

Куда ведет их этот таинственный старик? Первый-в-храме велел избранникам повиноваться ему так, словно он сам Каома.

С шумом и руганью в таверну вошли трое горожан; Даан отвлекся от своих мыслей.

– Эй, хозяин! Накорми нас да поживее!

Проклятия так и сыпались из уст этих троих. Они ругали все: жизнь, смерть, погоду, дорогу, попутчиков, встречных, харчевню, ее посетителей, хозяина, его стряпню…

Монахи, мысленно воззвав к Тому, кто Выше, продолжали обед. Однако от буйных незнакомцев это их не спасло.

– Эй, старик! – сказал вдруг один из них, высокий и плечистый, – Мне кажется, что я тебя знаю!

Сатэ смиренно опустил взор, не сказав ни слова.

– Точно! – смирение старика подогрело вошедшего. – Ты должен мне пять монет, провалиться и не жить!

– Уважаемый, я впервые вас вижу и никогда в жизни не занимал ни у кого денег.

Спутники высокого засмеялись.

– Ты проиграл мне эти деньги в маджонг, старик! Ну, выкладывай долг, или я оборву твои седые усы!

Сатэ терпеливо изрек:

– Я не играю в маджонг, уважаемый. Только в го, но не на деньги.

Высокий презрительно сплюнул на пол.

– Ты смеешь перечить мне, дохлая медуза? По-твоему, я – лжец?

Высокий лениво протянул руку, взял Сатэ за шиворот и поставил перед собой. На недостаток силы он, понятно, не жаловался.

– Это тебе для памяти, – сказал он и ударил Сатэ. Вернее, хотел ударить.

Старик неуловимо для глаза отклонился, и высокий лишь зачерпнул рукой пахнущий специями воздух таверны.

Разозленный неудачей горожанин провел серию быстрых ударов, но Сатэ без труда отбил их одной рукой.

– Ступайте своей дорогой, добрые люди, и не мешайте ним идти своей, – тихо сказал Сатэ.

Однако высокий не собирался отступать. Теперь он пустил в ход ноги.

«Старший не станет сражаться в нашем присутствии, – подумал Даан. – Вмешаться?»

Но его опередил Юл Ю. В мгновение ока он возник между Сатэ и высоким.

Блок, блок, увертка, блок, выпад, блок, захват, удар!

Высокий безжизненно рухнул на дощатый пол. Два его товарища вскочили и, недобро глядя на Юла и Сатэ, сделали шаг вперед. В руках их тускло заблестели ножи, тупые, как кора акации.

– Прошу вас, не делайте этого! – заголосил в углу хозяин.

Юл не двигался; Сатэ же вернулся к столу и сел на свое место. Даан хотел придти на помощь Юлу, однако старик поймал его за руку.

– Сядь!

Даан повиновался. Тем временем двое с ножами напали на Юла. Сталь со свистом рассекла воздух. Юл мягко уклонялся, приседал, подпрыгивал, вертелся на месте. Вот один из нападавших словно бы случайно наткнулся на кулак Юла и опрокинулся на спину; второй сердито прыгнул, взмахнув ножом, но захрипел, потеряв дыхание и выронив оружие. Юл Ю выбросил ногу назад, не глядя, жестко, по-южному, окончательно свалил первого и молча вернулся за стол.

Когда они покидали харчевню, один из троицы пришел в себя и приподнял голову.

Сатэ и его спутники уже вышли на улицу, лишь Рут Ма задержался в дверях.

– Постигайте ши-тао! – сказал он с издевкой и последовал за остальными.

4.

Столица встретила путников пестрыми улицами, яркими одеждами горожан, сдержанным непрекращающимся гомоном. Утро выдалось солнечное, высоко в небе темными молниями метались стрижи.

Сатэ вел монахов вдоль вереницы лавок, аптек, вдоль приземистых домишек зажиточных горожан, вдоль утопающих в зелени домов знати – в ту часть Столицы, где было много постоялых дворов и комнат для приезжих. Сатэ шел, не глядя по сторонам, опустив голову, словно боялся, что его узнают.

Хозяин гостиницы поклонился Сатэ:

– Здравствуйте, уважаемый Ани! Вам комнату?

Сатэ поклонился в ответ:

– Да, Ло. До завтра. Мне и моим молодым друзьям. Мы прибыли как раз к празднику.

Даан не особо удивился, когда хозяин назвал Сатэ другим именем. Им сказали – миссия держится в секрете. От всех, кроме Старших.

Несколько монет перекочевали от Сатэ к Ло; затем монахов проводили в комнаты.

Комнат было две. В каждой могли спать по четыре человека. Сатэ отозвал Юла, Даана и Сань Но и сказал, чтобы они располагались с ним; во второй остались братья Хито, Рут Ма и Лоот Зин.

После этого Сатэ ненадолго исчез. Хозяин Ло принес монахам прекрасного гиданского чаю.

Сатэ вернулся в другой одежде, одежде нищего, из тех, что тысячами наводняют большие города, прося подаяния, а также втихомолку воруя все, что плохо лежит.

– Слушайте меня, избранники! Я – Сатэ-Старший, но мало кто видел меня в стенах монастыря, ибо я покинул его сорок семь лет назад. С тех пор я больше не монах, однако подчиняюсь Тому, кто Выше и Верховному Настоятелю, Первому-в-храме. Наш поход в столицу – лишь первый шаг на пути, который ждет одного из вас. Когда посланцы Южного монастыря войдут в нашу обитель, из вас семерых выберут наиболее достойного – вы знаете об этом. Зачем – поймете в свое время. А сейчас мы должны отыскать в городе одного человека.