Око тайфуна - [15]

Уничтожение диалектики скрыто назойливым употреблением ее терминологии. Низкий культурный уровень населения облегчает задачу: с конца двадцатых годов слово это воспринимается массами, как оправдание всему. Например, тезису об усилении классовой борьбы при социализме. Или борьбе с социал-демократами — злейшими врагами рабочего класса. А также доносам, предательству, провокации.

Диады, образованные парами противоположностей, порождающих саморазвитие — базовые элементы диалектического мышления — давно уже заменены механическим соединением внешне противоречивых терминов. Возникли и продолжают жить такие логические монстры, как демократический централизм[5].

Того же происхождения социалистический реализм, изобретение, имеющее прямое отношение к кризису советской культуры.

Соцреализм равным образом отрицает уход от действительности в мир мечты, грез, воображения (символизм, авангардизм, фантастика) и точное, некастрированное изображение жизни со всеми ее язвами, с кровоточащими подробностями (натурализм, существует еще термин «густопсовый реализм» — оба используются как ругательство). Единственным выходом оказывается «сделать красиво», нарисовать такую художественную реальность, которую хотят видеть заказавшие музыку, — часто, но не обязательно, управители, а иногда и действительные представители народа, взращенного на псевдокультуре.

«Школа Ефремова» имеет лишь формальное отношение к фантастике; в действительности ее адепты работают в жанре соцреализма, что подразумевает безусловный отказ от диалектики.

Однако недиалектического материализма не существует — и не только потому, что движение представляет собой атрибутивный признак материи. Более важно, что противоречие — есть неотъемлемый элемент познания, а учение Маркса — это прежде всего методология познания мира.

Но тогда философию, в рамках которой функционирует и «МГ», необходимо отнести к идеализму. Причем, субъективному: напомню, эстетика «школы Ефремова» требует изображать мир, каким его угодно видеть.

Из анекдота: «мы рождены, чтоб Кафку сделать былью».

Конечно, «советский марксизм» не имеет ничего общего с теми философскими школами, которые привычно обзываются субъективно идеалистическими. Позитивизм, лингвистический анализ, иные формы сциентизма, экзистенциализм… старинный принцип «держи вора» долго скрывал лик оборотня.

«Догматический агностицизм». Наши политические и хозяйственные авантюры оправдывались этой доктриной, на ней основана наша культура, в частности и в особенности — «молодогвардейская».

В. Щербаков подчеркнул на Киевской встрече: «Наука обанкротилась. Наука ничего не может. Фантастика тоже ничего не может. Нужно сверхзначение, его дают книги серии БСФ».

Их так и тянет в прошлое. И нет для «МГ», для любого догматика-агностика большей радости, чем перечеркнуть модерн идеалами старины, противопоставить научному позитивистскому познанию вековую народную мудрость. (Этрусское искусство в «Чаше бурь», Никитин; а как экстремум — «Где начало галереи знаний», «научная» статья В. Когарьянца в сборнике «Остров пурпурной ящерицы». Есть и другие примеры.)

Догматы вкупе с лозунгами нетрудно найти у Попова и Корчагина, у Тупицына, у Ю. Медведева, наконец, у А. Казанцева — «МГ» никогда не отказывалась репетовать воодушевляющие призывы.

Этика

Моральные принципы, которыми руководствуются представители «школы Ефремова» в реальной жизни, не должны нас интересовать. Начав в шестидесятые годы с компромиссов, через мелкие подлости семидесятых, через соучастие в преступлениях «оруэлловских» лет, эти люди докатились до литературных доносов, распространяемых массовым тиражом, и заведомо бесчестного использования чужого имени, не растеряв, однако, своей страсти к подкупу и обману, к анонимным внутренним рецензиям, лживым критическим обзорам и недобросовестным библиографическим указателям[6].

Важна система принципов, пропагандируемая псевдокультурой. Их, эти принципы, называют коммунистическими не только «молодогвардейцы» или доморощенные «ветераны войны и труда», полюбившие на склоне лет заполнять газетные полосы жалобами на молодежь и современную публицистику. «МГ» выполняла социальный заказ, создав такой образ светлого будущего, что мыслящие люди всего мира боятся до него дожить.

«Молодогвардейский коммунизм» основывается на безусловном (и добросовестном!) подчинении человека обществу. Причем приоритеты возрастают иерархически: семья важнее личности, друзья важнее семьи, дело важнее друзей.

Интересно, что герой такой фантастики может навсегда и с легкостью бросить возлюбленную, если вдруг понадобится отправиться в космос, под землю или в иное время («Темпоград» Г. Гуревича), но он не посмеет изменить ей с другой женщиной. Здесь «МГ» твердо стоит на страже общественной нравственности и морального облика строителя коммунизма.

А превыше всего страна, государство. Общемировые ценности игнорируются, если только Советский Союз не расширен автором до планетарных или галактических масштабов.

Столкновения между СССР и капиталистическим миром решаются в пользу СССР, противоречия между интересами нашей страны и человечества не рассматриваются.