Окно в вышине - [10]

В конце коридора, в самом углу, прислонясь к стене стоял молоденький блондин в коричневом костюме, шоколадного цвета соломенной шляпе с яркой коричневой и желтой лентой и читал вечернюю газету. Когда я проходил мимо, он зевнул, и выпрямившись, сунул газету под мышку.

В лифт мы вошли вместе. Он вошел и закрыл глаза — так он, по-видимому, устал. Я отправился в банк, где перевел чек и получил небольшую сумму. Оттуда я направился в кафе и заказал сухой мартини и сэндвич. Человек в коричневом костюме устроился в другом конце бара и со скучающим видом пил кока-колу, складывая мелочь столбиком. На нем были темные очки, вероятно поэтому он считал себя невидимым.

Я не торопясь дожевал свой сэндвич, потом пошел звонить из телефонной будки в противоположном конце бара. Человек в коричневом костюме повернулся было в мою сторону, но тут же постарался скрыть это движение, снимая и надевая очки. Я набрал телефон редакции «Кроникл».

— О'кей, — сказал Кении Хейст. — Джерти Арбогаст говорит, что недавно Морни женился на твоей шикарной блондинке, на этой самой Луис Маджик. Никакого Ваннье он не знает. Он говорит, что Морни купил участок в районе Бель-эр и виллу на Стилвуд-Кресент-драйв, пять кварталов к северу от Сансет, у некоего Артура Блейка Попхэма, который недавно сел в тюрьму за мошенничество с налогами. Инициалы Попхэма все еще на воротах и, как говорит Джерти, вероятно и на туалетной бумаге. Ты ведь его знаешь? Больше нам ничего не известно.

— Большое спасибо, Кенни. Никто не узнал бы больше.

Я положил трубку и вышел из будки. Темные очки под шоколадной шляпой следили за мной.

Я повернул в другую сторону и сквозь вращающуюся дверь прошел на кухню, а оттуда прямо на улицу. Недалеко отсюда я припарковал свой автомобиль.

Я оглянулся — автомобиля песочного цвета не было видно, и поехал прямо по направлению к Бель-эр.

5

Стилвуд-Кресент-драйв неторопливо изгибалась на север, начинаясь от бульвара Сансет и оставив позади себя корты для игры в гольф клуба Бель-эр-кантри. По сторонам дороги за железными решетками или глухими заборами стояли особняки. Заборы были то низкие, то высокие, то просто старомодные живые изгороди. Тротуаров не было. Не видно было ни одной живой души, даже почтальона.

Полдень, но не так жарко, как в Пасадене. Одуряющий запах цветов, нагретого солнцем воздуха, за заборами — полные покоя уединенные лужайки, слышен свист разбрызгивателей и треск машинок для стрижки газонов.

Я медленно поднимался в гору, рассматривая монограммы на воротах. Артур Блейк Попхэм, значит, инициалы АБП. Я нашел черный щит с написанными золотой краской инициалами почти на вершине холма. К дому через раскрытые ворота вела дорожка.

Новенький, весь сверкающий белый дом, который только в сравнении с окружающими соседними домами можно было считать скромным. В нем, конечно же, было никак не меньше 14 комнат и, к сожалению, только один плавательный бассейн. Низкий, выкрашенный белой краской забор из бетонированного кирпича, над ним — железная решетка, выкрашенная черной краской. А. П. Морни — стояло на почтовом ящике, висящем у ворот и выкрашенном серебристой краской. Я оставил автомобиль на улице и прошел по дорожке к белой двери, которая на солнце сияла разноцветными пятнами от витражного навеса. Я взялся за дверной молоток и постучал. Было слышно, как где-то за углом мыли машину.

Дверь отворилась, и ко мне вышел одетый в белую куртку филиппинец. Он щурился и кривил губы. Я подал ему визитную карточку.

— К миссис Морни, — сказал я.

Он ушел, закрыв дверь. Опять бесцельно потекло время, как всегда, когда я прихожу с визитами. Шипенье льющейся воды создавало иллюзию прохлады. Я заглянул за угол. Коротышка-шофер, одетый в бриджи, гетры и запотевшую рубаху, похожий на подростка-жокея, мыл машину и что-то насвистывал, словно грум, чистящий лошадь.

Красногорлая колибри села на ветку дерева, растущего возле двери, алые цветы на ветке чуть дрогнули, птичка вспорхнула и растворилась в воздухе.

Дверь опять отворилась, и филиппинец протянул мне карточку, но я не взял ее.

— Что вам угодно?

Неприятный, скрипучий голос, точно хруст яичной скорлупы под ногами.

— Мне нужно видеть миссис Морни.

— Ее нет дома.

— А вы разве не знали об этом, когда взяли у меня визитную карточку?

Он разжал пальцы, и карточка, порхая, опустилась на землю. Он оскалил зубы, точнее сказать, дешевые протезы.

— Я узнаю, когда она мне об этом скажет.

Нисколько не стесняясь, он грубо захлопнул дверь перед самым моим носом. Я поднял карточку и пошел за угол дома к шоферу. Он смывал грязь с кадиллака, поливая машину водой из шланга и вытирая ее большой губкой. У него были красные круги вокруг глаз и тонкие волосы цвета ржи, в углу рта прилип окурок. Он искоса, быстро взглянул на меня. Мне показалось, что своим делом он занимается с ленцой. Я спросил:

— А где босс?

Сигарета чуть дрогнула. Вода из шланга с приятным шипением лилась на пятна грязи.

— Спроси в доме, Джек.

— Я уже спрашивал, Да они захлопнули дверь прямо перед моим носом.

— Жаль мне тебя до слез, Джек.

— Что слышно о миссис Морни?

— Ничего, Джек. Видишь сам, работаю. А ты что — продаешь чего, или как.