Оккультный мессия и его Рейх - [124]

Италия также настроилась против Франции. И розовая дружба союзных держав превратилась в ненависть. Если положение не было использовано Германией, то только потому, что во главе ее стоял не Энвер-паша, а только канцлер Куно. Положение в 23-м году очень напоминало положение 1918 года. Марксистский яд вошел слишком глубоко в организм нации.

Я считал, что первым долгом национального правительства было найти силы, могущие уничтожить марксизм и предоставить этим силам свободу действий. Но этого не было сделано и таким образом германская буржуазия похоронила себя политически.

В тот год я с восторгом смотрел на великого человека по ту сторону Альп. В сравнении с Муссолини наши государственные деятели казались карликами. Имея таких государственных деятелей было, конечно, безумием начинать новую войну.

Когда началась всеобщая забастовка, нужная, конечно, марксистам, господину Куно следовало бы потребовать от каждого германца еще двух лишних часов работы, указав, I что свобода нации покупается только жертвами,

Но, вместо этого, Куно поощрял забастовку и красные шакалы подняли голову. В результате Куно сконфуженно стушевался, а Германия получила одним опытом больше за счет одной потерянной надежды.

Мне остается закончить свою книгу словами из моей речи, сказанной весной 1924 года:

– Хотя судьи этого государства могут быть счастливы осуждением нас и наших действий, история-богиня высшей правды и наилучшего закона с улыбкой разорвет этот приговор и оправдает нас от клеветы.

Розенберг Альфред Русско-еврейская революция

«Русско-еврейская революция» Альфреда Розенберга, вышедшая в феврале 1919 г., – первая публикация будущего главного идеолога нацизма. В 20-е годы Розенберг вместе с Эккартом оказывали большое влияние на Гитлера. По-видимому, именно от балта Гитлер воспринял и мысль о том, что большевизм – явление исключительно еврейское.

Приводимая ниже статья помогла Розенбергу приобрести среди нацистов репутацию эксперта по русским делам и большевистской революции. Следует, пожалуй, заметить, что информация, сообщаемая в ней, в основном, соответствует действительности.

Русско-еврейская революция

«Не думаете ли вы, что евреи даже без вашей помощи являются гражданами государства более сильного и могущественного, чем любое из ваших, и если вдобавок вы предоставите им гражданство в ваших собственных государствах, все остальные граждане окажутся у них под пятой?» С этим предупреждением, основанном на глубоком знании истории, Фихте обращался к германской нации сто лет назад. Его слова оказались неуслышанными: игнорируя потенциальную силу, заложенную в однородной расе, оглушенные лозунгами человеческого равенства, все парламенты приняли догму беспредельной терпимости. Терпимость к чуждому, враждебному и агрессивному представлялась высшим проявлением гуманности, но как показала история XIX века и особенно явно в нашем столетии, она была самой настоящей изменой в отношении самих себя.

Простодушный европеец должен был только доверчиво внимать тому, что ему напевали сирены – свобода, справедливость, братство. Плоды чрезмерного прислушивания к такого рода мотивам очевидны сегодня. Они настолько приметны, что даже те, кто не имеет понятия об идее обязательных исторических связей, начинают осознавать, что ловкие и хитроумные лидеры ведут нас к разрушению цивилизации, достигнутой неимоверным трудом, к гибели всей культуры. Доказательства этого можно видеть в жутких делах русской революции, замалчиваемых либеральной и еврейской печатью. И в течение войны газеты утаивали существенные факты, чтобы только защитить «внутренний фронт». Понимание этого пришло слишком поздно. В Германии евреи также стали противниками германского идеала.

Давайте обратимся к фактам русской революции.

Нет сомнения в том, что весь русский народ жаждал [2] положить конец царскому режиму. Каждый, кто был свидетелем этой формы правления, должен признать, что он не поощрял никакой вид независимой деятельности – экономической, общественной и интеллектуальной; вся система носила репрессивный характер. Поэтому Россия вздохнула с облегчением, когда известие о падении царя распространилось от Балтики до тихоокеанского побережья. Избавившись от гнета, люди снова поверили в самих себя, и лидеры, казалось, имели все основания с оптимизмом смотреть в будущее и надеяться, что будет возможно мирным путем разрешить их новые проблемы.

Но вскоре заработали центробежные силы, проявившиеся в форме так называемых солдатских Советов (!).

Солдаты, клявшиеся в марте 1917 г. продолжать войну до победного конца, попали под влияние ловких агитаторов, стремившихся пробудить дух неповиновения и нарушить дисциплину. Сначала солдатские и рабочие Советы возглавлялись двумя грузинами Чхеидзе и Церетели, отделявшими экономические требования от социальных. Но очень скоро они были устранены евреями, примчавшимися со всех уголков страны и из заграницы. Посредством энергичной агитации, направленной на развитие эгоистических тенденций у каждого индивидуума, им удалось расположить к себе толпу.

Отдавая дань сильным и широкораспространенным настроениям, они первоначально выступали с умеренными предложениями. Их представители Бернштейн-Коган, Либер, Дан и Гетц клялись в верности существующему порядку, но втайне, прикрываясь свободолюбивыми лозунгами, препятствовали правительству в принятии решительных мер против угрожающе растущего большевистского движения.