Оккультизм, колдовство и моды в культуре - [49]

Употребление yage называется словом, которое означает «пить и видеть» и интерпретируется как возвращение в космическое «чрево», то есть в тот изначальный момент, когда Отец-Солнце начал акт творения. В действительности, эти видения повторяют теогонию и космогонию: участвующие видят, как Отец-Солнце создал божественные существа, мир и человека и как были основаны культура племени, социальные установления и этические нормы. Целью этого ритуала является укрепление религиозных верований; действительно, каждый участник его видит, что теогония и космогония племени являются истинными. Кроме того, видения позволяют участникам лично встретиться со сверхъестественными существами, что интерпретируется в сексуальных терминах. Туземец, получивший образование у миссионеров, объясняет это следующим образом: «Принятие yage — это духовное совокупление; это духовная связь, как говорят жрецы».[293] С другой стороны, говорят также, что тот, кто принимает yage, «умирает»,[294] потому что возвращение в «чрево» космоса равносильно смерти.

Здесь не место рассматривать отношения между галлюцинациями и теологией и мифологией племен тукано.[295] Решающую роль в этом играет жрец (kumu), который передает молодому поколению традиционный смысл видений. Но в основе религиозной системы в целом лежит теологумен Отца-Солнца и, как следствие, однородность понятий света, духа и семени. Если все, что существует, живет и размножается, является порождением Солнца и если «духовность» (интеллект, мудрость, ясновидение и т. п.) имеет характер солнечного света, то отсюда следует, что каждый религиозный акт имеет в то же время смысл, связанный с «семенем» и «видениями». Сексуальные оттенки смысла световых ощущений и галлюцинаций кажутся логическим следствием последовательной солнечной теологии. Действительно, несмотря на преобладание сексуальной символики, в ритуальном питье yage отсутствует оргиастический аспект. Переживания, испытываемые во время галлюцинаций, оцениваются, по существу, с точки зрения их экстатической и светоносной природы; их эротическое значение является следствием солнечной теологии, то есть того факта, что Отец-Солнце породил все существующее и что, следовательно, солнечный свет носит «оплодотворяющий» характер.

Пример племени десана служит прекрасной иллюстрацией того, как солнечная религия специфического типа может оценивать значение опыта света и формировать из зрительных галлюцинаций объекты экстатического мира. Некоторые из эквивалентностей (например, свет=сперма) напоминают восточные или средиземноморские выражения. Достоинством этого южноамериканского примера является также и то, что он указывает на скудость существующих документов из восточных и средиземноморских районов. Действительно, по сравнению с хорошо изученной теологией, мифологией и галлюциногенными ритуалами десана, тантристские и гностические тексты (даже лучшие из них) кажутся приблизительными и неполными.[296]

В конечном счете на примере десана видно, в каком смысле и до какой степени экстатические переживания — связанные с галлюцинациями или нет — могут обогатить и перестроить традиционную религиозную систему. Оказывается, что ряд эквивалентностей свет—дух—семя—бог и т. д. остается «открытым»; иначе говоря, основные первичные световые переживания допускают новые истолкования. Более того, оказывается, что световые видения вызываются не единственным фактором; в качестве таких факторов могут выступать: крайний аскетизм, или половой акт, или йогические и иные созерцательные упражнения; спонтайные вспышки света; рискованные методы, направленные на достижение «магического воздействия»; систематические медитации на огне, солнечном свете и творческих способностях; экстатические видения и галлюцинации и т. д. В конечном счете важно религиозное значение, которое придается опыту внутреннего света. Другими словами, «происхождение» религиозно значимых световых видений не следует искать в «естественных причинах», вызывающих круги перед глазами, или в ощущениях от таких самопроизвольных или искусственно вызываемых зрительных образов. Справедливость этого вывода следует из того, что, как убедительно показывают последние исследования,[297] (1) круги различных форм и цветов, возникающие перед глазами, являются широко известным явлением, и (2) эти круги могут быть вызваны самыми различными средствами, от простого физического давления на глазное яблоко до наиболее утонченных приемов медитации. То, что интересует историка религий, а на самом деле и просто историка, — это бесчисленные переосмысления опыта, связанного со светом, иначе говоря, творческие способности человеческого разума.