Оккультисты Лубянки - [150]

Шрифт
Интервал

В принципе, вполне допустимо говорить о существовании в глубочайшей древности некой синкретической пракультуры, включавшей в себя религию, философию, искусство и науку, и о ее последующей дифференциации, разделении на отдельные части. Известный французский этнограф и психолог Л. Леви-Брюль считает, что первобытный человек обладал «мистическим» и «пралогическим» мышлением, подчинявшимся «закону партиципации» (сопричастности между существами и предметами), управляющим ассоциациями и связями в его сознании. «Для первобытного мышления существует только один мир, — пишет он. — Всякая действительность мистична, как и всякое действие, следовательно, мистичным является и всякое восприятие».[360] Историк-востоковед И.М. Дьяконов в то же время отмечает, что восприятие мира древним человеком, жившим еще в нерасчлененном единстве с природой, «было во многих смыслах эмоциональнее нашего (хотя эта эмоциональность и не осознавалась как нечто отдельное от познания)». В древности, когда рациональные средства познания были мало разработаны, утверждает он, мировоззрение носило «эмоционально-метафорический характер, было очень тесно связано с мифом, с обрядом, с культом…». Изучение орнамента керамических изделий неолита и раннего энеолита (8–3 тысячелетия до н. э.) также позволяет подметить у древнего человека необыкновенно развитое чувство ритма: «В палеолитических изображениях мы почти не ощущаем ритма. Он появляется только в неолите как стремление упорядочить, организовать пространство».[361]

Наша материалистическая наука обычно изображает человека той далекой эпохи как весьма примитивное и грубое существо, полностью подчиненное власти природных стихий. Этот образ, однако, кажется сильно искаженным. Во всяком случае, наши предки не знали экологических проблем, поскольку находились в гораздо более гармоничных отношениях с природой, чем мы, ее «покорители». По мнению петербургского религиоведа Е.А. Торчинова, архаический «дикарь» — по своей психической организации был не грубее, а значительно тоньше и чувствительнее, чем современный цивилизованныйо человек, что делало его способным к трансперсональным переживаниям, лежащим в основе любого религиозного опыта. «У архаического человека, в силу значительно большей открытости областей бессознательного, не придавленного еще толстым слоем цивилизационных норм, навыков и стереотипов и не испытавшего еще такого давления со стороны сознания, его проявления (проявления бессознательного. — А. А.), в там числе и в виде трансперсональных переживаний, были значительно более частыми, интенсивными и достаточно обыденными».[362]

Предыстория — время ДО зарождения первых цивилизаций в Месопотамии Эламе, Египте и Индии — один из наиболее темных периодов истории человечества, таящий в себе немало загадок и тайн. Прежде всего, непонятно, каким образом произошел «скачок» от каменного века в век металла, от первобытного общества к классовому, от дикости к цивилизации — то, что ученые называют «неолитической революцией». Мы не знаем, например, как появилось в Египте иероглифическое письмо, — существует совершенно необъяснимый разрыв между ним и наскальными рисунками в долине Нила. Связь времен — ДО и ПОСЛЕ — кажется разорванной. Столь же загадочны для нас психика, духовный и творческий мир человека «пракультуры», «эпохи ДО» (ее условные границы — между 10-м и 3-м тысячелетиями до н. э.). Что представляла собой гипотетическая Древняя наука (используя термин д’Альвейдра и Барченко)? И где, в какой точке земли она зародилась — в Древнем Египте (как считают оккультисты), в Индии или где-то еще? В свое время (1970-е гг.) известный исследователь А.М. Кондратов выдвинул гипотезу, согласно которой в Индийском океане между Шри-Ланкой и Мадагаскаром в древности находился огромный остров-материк Лемурия. Именно здесь, на Лемурии, по мнению Кондратова, формировалась система письма, давшая начало древнейшим письменностям Востока, сложилась древнейшая на нашей планете цивилизация — прародина цивилизаций Элама, Двуречья и Индостана; здесь же, возможно, находилась «колыбель» европеоидов-меланхроев и «человека разумного» (homo sapiens), происходило формирование древнейших людей, а также антропоидов, приматов и обезьян, родилось учение Тантры и йоги.[363]

А вот как представляют себе працивилизацию уже упоминавшиеся нами А.В. и А.А. Зиновьевы, в большой степени разделяющие взгляды оккультной науки: «…это древнейшее общество, которое не оставило после себя письменных памятников, но жизнь и деятельность которого привела к появлению астральных знаний на разных континентах. Працивилизация передала (изустно и практически, формулами культа и языком мифологии, священными знаками, алфавитами, хронологиями, посредством архитектоники Великих Ступ и Пирамид) свой опыт и свои достижения, что позволило новым народам подняться на более высокие ступени культуры и, пережив подъемы и падения, оставить свой неизгладимый след в истории. Протоцивилизация заложила основу исторического времени, создала незримый, но прочный фундамент динамичного развития человечества».


Еще от автора Александр Иванович Андреев
Время Шамбалы

1920-е годы — начало эпохи созидания новой, коммунистической России, время великого энтузиазма и самоотречения, поисков новых путей в науке и культуре. Эта книга повествует о людях и событиях того времени. Первая ее часть посвящена А. В. Барченко — литератору, ученому-парапсихологу и оккультисту, основателю эзотерического кружка «Единое Трудовое Братство» в Петрограде и руководителю секретной лаборатории, курировавшейся Спецотделом ОГПУ. В книге рассказывается о научной работе Барченко, его экспедициях в заповедные уголки России, а также о его попытках, при поддержке руководства ОГПУ, совершить путешествие в Тибет для установления контактов с духовными вождями Шамбалы — хранителями совершенной «Древней науки», чтобы побудить их передать свой опыт и знания коммунистическим вождям.Вторая часть книги содержит рассказ об усилиях большевистской дипломатии завязать дружеские отношения с правителем Тибета Далай-Ламой с целью распространения советского влияния в регионе.


Рекомендуем почитать
Неизвестная революция 1917-1921

Книга Волина «Неизвестная революция» — самая значительная анархистская история Российской революции из всех, публиковавшихся когда-либо на разных языках. Ее автор, как мы видели, являлся непосредственным свидетелем и активным участником описываемых событий. Подобно кропоткинской истории Французской революции, она повествует о том, что Волин именует «неизвестной революцией», то есть о народной социальной революции, отличной от захвата политической власти большевиками. До появления книги Волина эта тема почти не обсуждалась.


Книга  об  отце (Нансен и мир)

Эта книга — история жизни знаменитого полярного исследователя и выдающе­гося общественного деятеля фритьофа Нансена. В первой части книги читатель найдет рассказ о детских и юношеских годах Нансена, о путешествиях и экспедициях, принесших ему всемирную известность как ученому, об истории любви Евы и Фритьофа, которую они пронесли через всю свою жизнь. Вторая часть посвящена гуманистической деятельности Нансена в период первой мировой войны и последующего десятилетия. Советскому читателю особенно интересно будет узнать о самоотверженной помощи Нансена голодающему Поволжью.В  основу   книги   положены   богатейший   архивный   материал,   письма,  дневники Нансена.


Скифийская история

«Скифийская история», Андрея Ивановича Лызлова несправедливо забытого русского историка. Родился он предположительно около 1655 г., в семье служилых дворян. Его отец, думный дворянин и патриарший боярин, позаботился, чтобы сын получил хорошее образование - Лызлов знал польский и латинский языки, был начитан в русской истории, сведущ в архитектуре, общался со знаменитым фаворитом царевны Софьи В.В. Голицыным, одним из образованнейших людей России того периода. Участвовал в войнах с турками и крымцами, был в Пензенском крае товарищем (заместителем) воеводы.


Гюлистан-и Ирам. Период первый

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мы поднимаем якоря

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Балалайка Андреева

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.