Океанский патруль. Том 1. Аскольдовцы - [23]

Шрифт
Интервал

– Позвольте заметить, Прохор Николаевич, что в док вообще рекомендуется втягиваться с помощью буксиров.

– Знаю. Так вот. Сходи к диспетчеру порта. Потребуй пару буксиров. Скажи: неотложное дело, корабль готовится к войне…

В дверях уже стоял салогрей Мордвинов.

– А тебе что?

– Куда жиротопку девать? – спросил матрос.

– А куда ты ее думаешь деть?

– Куда?.. А вот выволоку на палубу и спихну за борт. Надоела она мне, проклятая. Я весь уже провонял из-за нее…

– Нет, так нельзя, – возразил Рябинин. – Надо сдать ее в порт под расписку. Отвезти и сдать, как положено.

– Я не лошадь, – сказал Мордвинов, – чтобы котлы на себе таскать.

– А ты найди лошадь.

– А где я возьму денег на лошадь?

– Позвони в порт. Ты же грамотный… Кстати, постой, – остановил его Рябинин. – Я, конечно, понимаю, что дипломат из тебя не получится. Но только надо быть немного повежливее. Вот вчера ты пришел ко мне…

– А там какой-то фраер сидел, – перебил его Мордвинов. – Он мне сразу вопрос: «Ты кто такой?..» А я не люблю, когда со мной так разговаривают.

Рябинин весело рассмеялся:

– Ну ладно. Иди, дорогой товарищ Мордвинов. Только учти: мы становимся людьми военными – теперь от тебя вежливости будет требовать устав…

После салогрея пришел тралмейстер Платов.

– Тралы сдавать? – спросил он.

– Да, в такелажные мастерские.

Платов неловко топтался на месте, комкал в руках зюйдвестку, не уходил.

– Ну, чего вздыхаешь?

– Ох, до чего же мне жалко расставаться с ними, с тралами-то, – начал тралмейстер. – Такие уловы брали – и вдруг… Ведь вся страна ждала от нас трудовых подвигов, ведь мы горели, товарищ командир, желанием выполнить…

Рябинин резко оборвал его.

– Уходи отсюда! – сказал он. – Я громких слов не люблю!..

* * *

Сердце боцмана, хватившее горя на своем веку с избытком, умело чувствовать заранее. Точно так же, как предугадывали плохую погоду его больные ноги, чему немало удивлялся штурман: «Антон Захарович, опять точно по барометру!..» Вот и сегодня, когда вызвал его к себе Рябинин, Антон Захарович сразу почуял приближение какой-то беды. А когда услышал от капитана первую фразу, то долго сидел молча, опустив худые плечи: «Вот она, беда-то! Подошла!..»

– Это что же, Прохор Николаевич, – глухо сказал он наконец, – не доверяете, стало быть?

– Нет, боцман, я тебе всегда доверял. Ты всегда мог заменить меня на палубе, ты боцман хороший…

– Да я ведь… Прохор Николаевич, небось сами знаете… Каждую фитюльку, каждое весло облизать готов. У меня ведь дома такого порядка никогда не было, какой я на «Аскольде» держал… Или я уж… Эх, вы! Старика обидеть нетрудно…

И его голова опустилась еще ниже. Он весь как-то обмяк, осунулся, постарел. В заскорузлых пальцах вертел папиросу, и пальцы его дрожали, осыпая табак.

Рябинин подошел к боцману, положил ему на плечи свои тяжелые руки, отчего старик сгорбился еще больше:

– Антон Захарович, корабль-то теперь будет военным. Ведь загоняем мы тебя окончательно. Ты старше всех на «Аскольде».

Боцман жадно затянулся цигаркой, слезы обиды блеснули в стариковских глазах.

– На покой, значит, пора? Так, так… Дослужился, что не нужен стал. Ну что ж, уйду. Только такой обиды, товарищ капитан, я еще ни от кого не видывал.

И Мацута ушел, хлопнув дверью, чего никогда бы не сделал раньше.

«Вот ведь какая чертовщина, – думал Рябинин. – Жалко старика, хороший он человек… Обиделся… Да, скверно получилось…»

Через полчаса вернулся из порта штурман. Раздраженно стал жаловаться:

– Насажали там в диспетчерскую каких-то… простите, идиотов. Я им говорю, что корабль вступает в строй действующего флота, а они: «Вставайте в очередь»…

– Вот потому, что корабль вступает в строй действующего флота, ты, штурман, привыкай докладывать вначале суть дела. А остальное расскажешь за обедом.

– Есть, товарищ капитан! Порт нашу заявку на плавсредства выполнить не может.

– Почему?

– Нет свободных буксиров.

– Из двенадцати – ни одного?

– Да. Пять из них разогнало штормом, и они по сей день где-то в море, четыре буксира тянут баржи с углем.

– А резерв?

– В резерве имелось три. Но один недавно потерпел аварию во время бомбежки, а два выручают союзный транспорт.

– Тоже последствие налета?

– Никак нет! Диспетчер рассказал, что мой английский коллега по какой-то причине принял Кольский залив за Темзу на подходах к Лондону и посадил коробку на мель.

– По какой-то причине… Тоже мне скажут! Причина одна: насадился рому до цветных шариков! Вот вам и на мели все десять тысяч тонн!

Штурман рассмеялся:

– Разрешите повторить заявку на завтра?

Рябинин разложил на столе карту, стукнул по ней кулачищами.

– Не умеем работать! – сказал он. – Все эти портовики, черт бы их брал, – где только они учились?

– Есть, товарищ капитан, особый институт, где их готовят, – услужливо подсказал Векшин.

– Институт… На логарифмической линейке они мастера щелкать. А вот не могут догадаться спустить водолазов и оттащить эту баржу на глубокое место. Драть надо за такие вещи! За уши драть! И чтобы все видели, как их дерут…

– Что прикажете делать?

– Пока ничего. Будем вставать в док своим ходом.

– Да, но там эта… баржа! Вы же сами сказали, что можно обрубить винт. Можно свернуть руль…


Еще от автора Валентин Саввич Пикуль
Каторга

Роман «Каторга» остается злободневным и сейчас, ибо и в наши дни не утихают разговоры об островах Курильской гряды.


Пером и шпагой

Из истории секретной дипломатии в период той войны, которая получила название войны Семилетней; о подвигах и славе российских войск, дошедших в битвах до Берлина, столицы курфюршества Бранденбургского; а также достоверная повесть о днях и делах знатного шевалье де Еона, который 48 лет прожил мужчиной, а 34 года считался женщиной, и в мундире и в кружевах сумел прославить себя, одинаково доблестно владея пером и шпагой…


Баязет

«Баязет» – одно из масштабнейших произведений отечественной исторической прозы. Книга, являющая собой своеобразную «художественную хронику» драматичного и славного эпизода истории русско-турецкой войны 1877—1878 гг. – осады крепости Баязет.Книга положена в основу сериала, недавно триумфально прошедшего по телевидению. Однако даже самая лучшая экранизация все-таки не в силах передать талант и глубину оригинала – романа В. Пикуля…


Богатство

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Фаворит

роман «Фаворит» — многоплановое произведение, в котором поднят огромный пласт исторической действительности, дано широкое полотно жизни России второй половины XVIII века. Автор изображает эпоху через призму действий главного героя — светлейшего князя Григория Александровича Потемкина-Таврического, фаворита Екатерины II; человека сложного, во многом противоречивого, но, безусловно, талантливого и умного, решительно вторгавшегося в государственные дела и видевшего свой долг в служении России.


Нечистая сила

«Нечистая сила». Книга, которую сам Валентин Пикуль назвал «главной удачей в своей литературной биографии».Повесть о жизни и гибели одной из неоднозначнейших фигур российской истории – Григория Распутина – перерастает под пером Пикуля в масштабное и увлекательное повествование о самом парадоксальном, наверное, для нашей страны периоде – кратком перерыве между Февральской и Октябрьской революциями…


Рекомендуем почитать
Белая земля. Повесть

Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.).  В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.


В плену у белополяков

Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.


Признание в ненависти и любви

Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.


Героические рассказы

Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.


Океанский патруль. Том 2. Ветер с океана

Вторая книга романа «Океанский патруль» – «Ветер с океана» – посвящена наступлению советских войск в Заполярье в 1944 году, действиям торпедных катеров по обеспечению десантных операций.


Океанский патруль. Книга 2

Вторая книга романа «Океанский патруль» – «Ветер с океана» посвящена наступлению советских войск в Заполярье в 1944 году, действиям торпедных катеров по обеспечению десантных операций.