Океанавты - [47]
Вилем, ты был один. Один в воде — все равно что нуль. Это неписаный закон бездны, Вилем. И океан подвел под этим законом черту… Я тоже был один. И едва не погиб. Спасибо кракену — выручил. Тебя почему-то не выручил. Должно быть, не знал, не заметил беды… И вообще в воде человек ничего не может один. Даже если он наполовину рыба… Теперь мы с Боллом вдвоем. А двое на такой глубине — это целый отряд. Вдвоем мы все можем. Не можем только вернуть тебе жизнь. Плывем следом и смотрим: встречный поток колышет твой безжизненный плавник. Ты мертв, как бывает мертва насмерть загарпуненная большая рыба. Нам очень больно, Вилем, — твоим товарищам. Нам так хотелось увидеть тебя живым!.. И еще больнее будет твоим родным и друзьям, когда узнают. Когда узнает Ружена.
Скутер с телом Пашича влетел в оскаленную пасть четвертого бункера. Болл сунул мне квантабер и тоже надолго пропал в ангаре. Я вынул из кабины сумку с трофейными ампулами, отпустил Манту. Где-то сзади полыхнула ядовито-малиновая зарница. Обернувшись, я чуть не выронил сумку из рук. Прямо передо мной освещенная прожекторами неподвижно висела в воде красная туша кальмара. Это было неожиданно, потому что спрут исчез, как только мы приблизились к станции.
Сначала мне показалось, что ловкие щупальца кракена держат большой ватербол — водный мяч, какие часто можно видеть на курортных пляжах. Потом на фоне ярко-желтых полос я разглядел черные цифры, лопасти двух моторных винтов. В глаза опять ударила малиновая вспышка неимоверной яркости. Этим и знамениты автономные радиобуи типа «Коралл». Всплыв на поверхность и выполнив программу двухсторонней радиосвязи, «Коралл» опять уходит в глубину, ложится на дно где-нибудь недалеко от маяка, посылая в темноту мощные световые сигналы. Встречайте, дескать, почтальона — вам письмо. Любопытно, что ответил Дуговский…
Я воткнул квантабер в ил, а на его приклад повесил сумку. Из бункера выплыл Болл. В руках у него пояс Пашича и ласты. Увидев кракена, он уложил всю эту амуницию на камень и, прикрывая глаза от пронзительных вспышек, направился к радиобую. На квантабер он даже не взглянул. Люди быстро осваиваются в самых необычных ситуациях. И быстро смелеют. Я прямо-таки замер, когда он с непринужденностью хозяина отстранил мешающее ему щупальце. Гигантский спрут малым ходом послушно отработал в сторону, а Болл величественным взмахом руки призвал меня к себе.
Мы отбуксировали радиобуи на вершину третьего бункера. Бережно опустили в люк.
КРИК В БЕЗДНУ
— Тебе не кажется, Грэг, что кракен специально привел нас к обломкам эйратера?
— Нет, — сказал я. — Не кажется. Это совершенно очевидно.
На столе перед нами длинный водолазный нож и черные ласты. Ласты мокрые — не успели обсохнуть. Кончик ножевого лезвия притуплен. Вот и все, подумал я. Нашли… «Прощай, Ружена!»
Мы с Боллом долго и нехотя глотали осточертевший Бульон, избегая смотреть друг другу в глаза. Как будто мы в чем-то виноваты перед бывшим владельцем этих ласт… Я чувствовал неимоверную усталость.
Болл, наконец, поднялся, тяжело, но уверенно. Взяв ласты и нож, хмуро оглядел салон и направился к шкафу, в котором хранилась одежда. Я понял, что он собирается делать, и тоже поднялся. Он приложил оба ласта к пластмассовой стенке и, взмахнув ножом, одним ударом пригвоздил их к матово-белой поверхности. Отступил назад. Салютуя, поднял над головой кулаки. Я тоже поднял. Традиция… Глубоководники с почтением относятся к своим традициям. Ласты, пронзенные ножом, будут висеть до тех пор, пока мы не отправим тело погибшего товарища на поверхность. Я сочувственно посмотрел Боллу в затылок. Для него это не просто традиция. Ведь он знал Пашича раньше.
Болл долго стоял неподвижно, ссутулившись. Думал о чем-то своем. Я тронул его за плечо.
— Ты очень устал, старина?
Болл взглянул на меня отсутствующими глазами.
— Грэг… — сказал он хрипло. — Грэг! Дюмон — обыкновенный трус. Он не выходил на поиски Вилема.
— Знаю, Свен…
— Раньше я сомневался, но теперь для меня это ясно, как день!.. Мне стыдно, Грэг, я тоже чуть тебя не проспал.
— Но ты все-таки вышел… Хотя понимал, что шансов вернуться из воды у тебя было немного. Но довольно об этом. Послушаем лучше Дуговского.
— Дуговский?.. Ах, да «Коралл». Ты отправлял Дуговскому рапорт?
— Запрос. У нас с тобой осталась неразгаданной еще одна загадка, — я кивнул в сторону акварина. — Кракен…
Болл открыл было рот. Ничего не сказал, только провел ладонью по лицу.
— Да, Свен. Это — не дрессированный кракен.
В глазах у Болла появилось выражение настороженности.
— Постой-ка, Грэг!.. Ты хочешь сказать, что Пашич дал спруту радиоактивную защиту за пять дней до нашего прихода?
— Вот именно. Хотел бы я взглянуть на дрессировщика, который смог бы за пять дней… Ну, в общем, это не кальмар. Вернее, кальмар, но… Я не знаю, что это такое.
Болл медленно опустился в кресло. Неуверенно спросил:
— Биомашнна?
Я не ответил. Он видел кракена, и-такие вопросы вроде бы ни к чему.
— М-да… — пробормотал Болл, покусывая ноготь. — Конечно, нет… — Рывком поднялся, пересел в кресло за пультом. — Но почему же эта тварь не выручила Вилема? Чем Вилем хуже нас с тобой?
