Океан. Выпуск 6 - [3]

Но ты обязательно возьмешь себя в руки и снова начнешь работать — ведь твои товарищи работают. И страх уже почти побежден! Ты работаешь, как все, и поэтому никто не вспомнит тебе минуты слабости, ибо они были почти у каждого.

И вот паруса поставлены, звучит команда: «С реев долой!» Какой ликующей радостью наполняются сердца спустившихся из поднебесья мальчишек от сознания первой, пусть еще не окончательной, не полной победы над собой! Эту радость не спрячешь. Да и стоит ли ее прятать? Ведь не каждый день ты ощутимо ступаешь на новую ступеньку в лестнице мужания. Какой родной, большой и надежной после высоты стала качающаяся, мокрая от волн палуба, по которой ты не очень-то уверенно ходил еще полчаса назад. Теперь, после реев, на палубе качка — не та качка!

Задрав головы, ребята видят ожившие паруса, трепещущие, нетерпеливо хлопающие на ветру. Паруса прямо-таки просят, чтобы их обтянули, позволили им делать свое дело — стремительно, с небольшим креном нести по волнам судно.

А еще чуть позже всеми на палубе овладевает ни с чем не сравнимое радостное ощущение бесшумного бега судна по пенящейся воде. Только шелест ветра в снастях и несущиеся навстречу беспокойные волны.

Иногда в океане штормовая погода держится по многу дней подряд. Тогда каждый моряк, даже бывалый, начинает чувствовать вялость, слабость. Каждый, правда, внешне старается выглядеть бодрым, потому что надо, чтобы товарищи могли положиться на тебя, верили в тебя, не сомневались, что даже и сейчас у тебя хватит воли и сил делать все, чтобы судно продолжало идти заданным курсом к поставленной цели. Однако бесконечная, изнуряющая качка в конце концов делает свое недоброе дело. Люди устают, устают смертельно. Еще бы: долгие сутки они не имели никакого отдыха, так как у них нет возможности хоть на сколько-нибудь минут спокойно задремать. На раскачивающейся койке подтыкаешь под собственные бока поплотнее все, что только можно, разбрасываешь руки и ноги, чтобы хоть во что-то упереться… Но все равно судно накреняется, и ты едешь то на переборку, то за борт койки. И все-таки ты каким-то чудом задремал, вернее рухнул в какую-то черную ямину забытья и… тебя вдруг возвращают к жизни колокола громкого боя. В теплые кубрики к смертельно уставшим и разомлевшим мальчишкам врывается сигнал парусного аврала. По самому сердцу бьет из репродуктора команда, требовательная, безжалостная, не терпящая возражений. Каждый должен быть на своем месте по парусному расписанию. Заменить тебя некому! Короткое, как выстрел:

— Все наверх!!!

— Марсовые к вантам!

— По реям!..

Руки — на мокрые и холодные ванты, ноги — на скользкие выбленки, и наверх, туда, где твое рабочее место на зыбких пертах. И, собрав все оставшиеся силы, вступаешь в поединок с тяжелой, набухшей влагой парусиной, жесткой, неподатливой, никак не желающей тебя слушаться.

Опасно ли это? Да, опасность есть, несмотря на страховочные кольца, заспинники и прочее. Однако именно это чувство постоянной опасности, недопустимости самой малейшей небрежности заставляет мобилизовывать всю свою волю, заставляет учиться владеть собой, ни на миг не расслабляться и не теряться в критических ситуациях. Долгое время чувство самосохранения заставляет мозг снова и снова отдавать приказание: возьми себя в руки! Возьми себя в руки!

Со временем необходимость в подобных приказаниях возникает все реже. Происходит как бы закрепление условного рефлекса, обязывающего уметь владеть собой, своими нервами, уметь в любой ситуации работать и действовать спокойно и четко. Постепенно самообладание и уверенность в себе становится как бы второй натурой, привычкой. Привычкой, которая много раз в жизни пригодится мальчишкам, когда они взойдут на мостик корабля капитанами, когда приобщатся к великому братству моряков планеты Земля.

Ну, а из того, кто не смог в трудное время парусной практики совладать со своими нервами, кто не сумел перебороть чувства страха, вряд ли выйдет хороший моряк. Он и сам после первой же практики на паруснике не захочет остаться в стенах мореходного училища. Со временем из него может получиться хороший врач, чуткий педагог, писатель… И это хорошо, успехов ему. Это значит, что просто в годы своей юности он чуть было не совершил ошибку в выборе своего жизненного пути.

Предоставим слово известным капитанам дальнего плавания, которые по призванию выбрали для себя в жизни неспокойные морские пути.

Михаил Николаевич Малаксианов:

— Три практики провел на баркентине «Вега». На паруснике познал стихию морскую, силу волн, ярость штормовых ветров. Только под парусами можно яснее всего понять, почувствовать, как воздействует ветер на судно. Для моряка-судоводителя это очень важно.

Авенир Павлович Сухондяевский, Герой Социалистического Труда:

— Плавание на паруснике — прекрасная школа и экзамен для будущего моряка-профессионала. Там обязательно проявляются его человеческие качества.

Вилюс Ионо Пакальнишкис:

— Проходил практику на парусных судах «Меридиан», «Альбатрос», «Шквал». На них получил настоящую морскую выучку, умение владеть собой тогда, когда делать это труднее всего. Для обучения курсантов-судоводителей парусные суда очень нужны.