«Океанъ». Сборник морских приключенческих романов, повестей, рассказов. Выпуск 1 - [70]

— В самых общих чертах, мистер Ямада.

— Эту гипотезу развили впоследствии американский геолог Фрэни Б. Тэйлор и южноафриканский геолог Александр Дю-Тойт. Речь идет о том, что некогда Америка и Африка составляли одно целое, один материк, который Вегенер назвал Пангеей. Двести тридцать миллионов лет назад Пангея раскололась, и гигантские куски ее принялись расходиться в стороны, образуя постепенно то, что мы называем Новым и Старым Светом. Когда мы приблизились к американскому континенту, то произведенные нами наблюдения, измерения и расчеты показали, что Америка продолжает двигаться на запад…

— Но тогда можно вычислить, сколько минуло лет с того времени, когда нас закинуло сюда? — заметил Джон Полански. — И потом — звезды… Они ведь тоже сместились.

— Верно, — сказал Аритомо Ямада. — На «Коитиро Мару» были произведены и астрономические наблюдения. Они тоже подтвердили: мы находимся в будущем.

— В каком будущем? — спросил Роберт Нимейер. — Сколько прошло лет, мистер Ямада? Вы не ответили на вопрос моего штурмана…

— Боюсь, что не отвечу и на ваш тоже, мистер Нимейер. Все это так приблизительно, что я не вправе смущать ваше сознание точными цифрами. Скажу только, что не столь далеко, как вы предполагали, когда считали себя находящимися в юрской эпохе, то есть за сто пятьдесят миллионов лет до Рождения Христова.

…Они вышли из Иокогамы весной 1956 года. «Коитиро Мару № 6» было вторым экспедиционным судном, отправляемым с Японских островов в район Моря Дьявола. За год до того сюда отправилась научная экспедиция на «Кайё Мару № 5». Постоянные исчезновения кораблей и самолетов между юго-восточным побережьем Японии и островами Бонин беспокоили правительство и общественность. Эти загадочные квадраты Тихого океана были объявлены опасным для мореплавания районом.

С целью всестороннего исследования Моря Дьявола и отправились ученые на «Кайё Мару № 5». И судно, и экспедиция исчезли бесследно.

Через год туда же рискнул пойти профессор Аритомо Ямада…

— Мы испытали толчок, — рассказывал он Юрию Алексеевичу на второй день после встречи. — Решили, что находимся в зоне подводного извержения вулкана, наблюдаем моретрясение… Увы, это было иное.

— Может быть, поначалу был толчок, обычное моретрясение, а затем вы оказались переброшенными в другое время? — заметил Леденев.

Он пытался найти в рассказе ученого какие-либо детали, за которые можно было бы зацепиться и выстроить на них — в который раз — еще одно предположение, могущее послужить для них рабочей гипотезой.

Поэтому Юрий Алексеевич предложил Аритомо Ямаде прогуляться вдоль бухты, и когда они остались вдвоем, попросил повторить свой вчерашний рассказ.

— Возможно, что так оно и было, — согласился с доводом Леденева профессор. — Мне представляется, что в Море Дьявола и в Бермудском треугольнике происходит какое-то нарушение законов тяготения. А это влечет в свою очередь искривление времени, нарушается пространственно-временное равновесие.

— Эйнштейн предполагал, что время не искривляется. Кривизной обладает только пространство.

— Да, по Эйнштейну свободно летящее во Вселенной тело попадает в ту же точку, описав замкнутую линию, длина этой линии зависит от кривизны пространства. Только произойдет это через миллиарды лет. Вернуться к тому же мгновенно невозможно. Эйнштейновская структура четырехмерного мира напоминает цилиндр, поверхность которого прямая в продольном измерении, параллельно оси. Это время… И кривая в поперечном направлении — пространство…

— А не кажется ли вам, что возможна иная геометрия мира? — спросил Юрий Алексеевич. — Скажем, геометрия Римана или Лобачевского?

— Вы правы. Модель замкнутой Вселенной по Эйнштейну вовсе не единственный возможный вариант. Если принять за основу постулаты Лобачевского, то Вселенная незамкнута в пространстве… Известное «кольцо Мёбиуса» дает нам наглядный пример того, как, двигаясь в одном направлении, можно оказаться за пределами точки, из которой мы вышли, но уже с другой стороны плоскости. Боюсь только, что все эти теоретические построения не приближают нас к истине.

— Как знать, — сказал Леденев. — Вместе с вами мы воочию убедились, что Эйнштейн ошибался. Искривление времени возможно… Теперь надо попытаться осмыслить механизм этого явления.

— У вас завидный оптимизм, Юрий Алексеевич, — улыбаясь, проговорил Аритомо Ямада. Они беседовали на русском языке. — Вы напоминаете мне моего друга из России, профессора Бакшеева…

— Известный специалист по морским животным? Мне знакомо это имя.

— Во время второй мировой войны мы попали с ним в изрядную переделку. Едва остались в живых… Я тоже, как и Степан, работал с дельфинами. Потом моей лабораторией, где после войны мы занимались установлением контакта с дельфинами, заинтересовались генералы. И наши собственные, и заокеанские. Я хорошо помнил, к чему привело в свое время открытие профессора Дзиро Накамура, и ликвидировал все работы, занялся геофизикой. Мне казалось, что изучение самой планеты нельзя будет употреблять во зло человечеству.

— Не пришлось еще убедиться в обратном?

Аритомо Ямада рассмеялся.

— Пока нет… Как это у вас говорят… Да! И слава богу…