Океан ненависти - [30]

— Идемте к вашей вилле, — предложил Дронго, — а я позвоню портье, чтобы туда отнесли вещи.

— Надеюсь, это долго не продлится, — пробормотала Инна. — Мне, честно говоря, совсем не хочется здесь оставаться. После случившегося я до сих пор не могу прийти в себя.

— Чем вы займетесь? У вас хоть есть деньги?

— У меня ничего нет. Вернусь в свое модельное агентство. Они меня давно приглашали обратно. Виктор все не пускал. Теперь снова стану манекенщицей, — улыбнулась она.

Они вышли в коридор.

— Скажите, вы не говорили Виктору, что у вас пропала карточка-ключ? — спросил Дронго.

— Сказала, конечно. И попросила сделать новую. А он отмахнулся и со смехом заявил, что найдет мне старую. Я так и не поняла, что он имел в виду.

— А может, он знал, кто взял вашу карточку, и рассчитывал ее снова изъять? Такой вариант вы не допускаете?

— Не знаю, но вообще-то он мог сделать что угодно. Он был непредсказуемым человеком.

— Это еще не основание для убийства, — холодно напомнил Дронго.

— Разумеется. Я просто сейчас подумала, что Виктор точно знал, у кого была моя карточка. И поэтому не стал ее искать. И даже не позвонил портье, чтобы нам дали новую. Он был уверен, что вернет старую. Да-да, именно уверен.

Дронго задумался. Потом взял Инну за руку.

— Обещайте мне одну вещь, — тихо попросил он. Они уже были на улице, спускались по главной дорожке.

— Да, пожалуйста, — удивилась женщина тому, что собеседник сильно сжал ее руку.

— Следите за всеми членами вашей группы. Особенно за женщинами, — попросил Дронго. — Я, как и комиссар, уверен, что убийца скрывается среди вас. Мы просто не можем его пока вычислить.

Инна посмотрела ему в глаза.

— Хорошо, — сказала она, — а почему вы все-таки так уверены, что это не я его убила? Ведь вы понимаете, что у меня могли быть веские основания.

И, не дожидаясь ответа, вырвала руку и пошла к вилле одна. Дронго остался стоять на дорожке.

Через два часа все на курорте уже знали, что второй брат Кошелев лишь тяжело ранен и сейчас находится в больнице. Нашлись даже очевидцы, видевшие его в бессознательном состоянии. Когда перед ужином Дронго проходил мимо последней виллы, он услышал возбужденные голоса женщин.

— Все утверждают, что он жив, — громко говорила Света и так же громко добавила — Не зря говорят, что дерьмо не тонет.

Чуть улыбнувшись, Дронго пошел дальше. Навстречу ему спускался комиссар.

— Надеюсь, больше никаких неожиданностей не будет, — предположил комиссар.

— Не уверен, — очень серьезно ответил Дронго, — мне кажется, что океан ненависти еще не перекрыт кровью.

— Во имя аллаха, — комиссар взмахнул руками, — не нужно так говорить. Мы пустили слух, что младший брат остался жив. Теперь мои люди внимательно следят за домом. Если кто-то попытается бежать, сразу будет схвачен. Мне дали подкрепление из Стамбула, и у убийцы не будет ни единого шанса улизнуть.

— Я опасаюсь другого, — признался Дронго, — он может не сбежать. Он может ударить совсем в другом месте. И так, как мы не предусмотрели. Вот тогда нам будет очень плохо. Третьего убийства нам не простят.

Ни Дронго, ни комиссар еще не знали, что до третьей смерти в группе российских туристов оставалось меньше часа. Но об этом не знал никто, даже убийца братьев Кошелевых.

Глава 14

Поздно вечером, гораздо позже обычного, в отеле начался ужин. Все шепотом передавали последние новости. Говорили, что младший брат остался жив и с минуты на минуту должен прийти в себя в больнице Силиври. А придя в себя, объявить имя убийцы. Отдыхающие, напуганные происшедшими событиями, оглядывались на большой столик, стоявший в конце зала, за которым сидели шестеро членов российской группы.

Дронго и комиссар сидели рядом. Фикрет Явуз за это время еще дважды поговорил с Анкарой, и оба разговора резко поднимали сахар в крови больного диабетом комиссара. Ему не разрешали курить, но он продолжал дымить, не обращая внимания на запреты. Единственное условие врачей, которое он выполнил, — это полный отказ от спиртного. Впрочем, он и раньше не особенно им злоупотреблял, предпочитая местную водку, разбавленную водой. Но после запрета врачей благоразумно отказался и от этого. Мусульманину легче было выполнять подобный наказ. Получалось, что он еще и совершает богоугодное дело.

— Они почти ничего не едят, — заметил комиссар, хмуро посмотрев на сидящих поблизости русских. — Вы думаете, наша уловка уже сработала?

— Пока не знаю. Но в любом случае ясно одно: все шестеро уже слышали про Юрия и вполне могут предполагать, что он еще жив. Что вы рассказали менеджеру?

— Что раненый испытал болевой шок и потерял сознание. Поэтому мы считали, что он умер, — тихо ответил комиссар.

— А я придумал, что пуля застряла в левом желудочке, — так же тихо сказал Дронго. — Впрочем, наши уловки могут сработать только в условиях чрезмерного напряжения. Убийца, кто бы он ни был, обычный человек. И на его психику, безусловно, давят два совершенных преступления. Поэтому он или она обязательно должны нервничать, сомневаться, анализировать собственные действия.

— Пока они сидят спокойно, — вздохнул комиссар, — если бы я знал, что творится в их душау. По-моему, все они недолюбливали братьев. Даже их собственные девушки.