Океан мечты - [6]

Керк прикоснулся к выключателю на стене, и их тут же окутала романтическая музыка Ричарда Клейдермана. Он щелкнул другим выключателем — и освещение стало мягким.

Напряжение между ними было почти осязаемым. Каждый раз, когда он бросал на нее взгляд, ее охватывала внутренняя дрожь. Ладони стали влажными. Никогда она еще так не волновалась в присутствии мужчины.

Он прошел к бару, вынул бутылку мозельского.

— Это сойдет? — спросил он.

— Прекрасно, прекрасно. — Она опустилась на диван и смотрела, как Керк открыл бутылку и наполнил два бокала.

Потом он сел рядом с ней, и Дженни сделала большой глоток холодного вина, наслаждаясь внезапно нахлынувшей мягкой волной, затем отхлебнула еще.

Он поставил бутылку на кофейный столик, нагнулся, чтобы вновь наполнить ее бокал, и тихо пробормотал:

— Это гораздо лучше, чем в такое время в баре. Они все переполнены. И там шумно.

— У вас приятная каюта.

Дженни спрашивала себя, не слишком ли быстро все происходит, не следует ли ей, пока еще не поздно, просто допить свой бокал и уйти, чтобы успокоиться, лечь спать, а завтра уже решать, действительно ли нужно все это начинать. Но не этого ей хотелось.

Ей хотелось, чтобы это произошло.

И это уже началось.

Он продолжал подливать вино в ее бокал, и она продолжала пить по глоточку, расслабляясь все больше. Постепенно буря внутри ее утихла.

Наконец бутылка опустела. Они уже были в объятиях друг друга и целовались, пока не задохнулись… И поцелуи были как теплое, сладкое вино.

Его рука скользнула под ее свитер, потом под лифчик, нежно мяла груди, словно пробовала сочный фрукт на спелость. Желая большего, он начал расстегивать лифчик, и она придвинулась к нему, а потом стянула свитер через голову, без колебаний предлагая ему себя, повернулась и легла на диван.

Дженни чувствовала, что сейчас не выдержит, ее руки двигались по его спине вверх и вниз, впивались в его тело с жаждой отчаяния. Она ощущала его твердую плоть у своего живота, с замиранием сердца подумала, каким он будет огромным, и ее охватило неистовое желание, чтобы он оказался в ней. Дженни начала покачивать бедрами под ним, и он перестал играть ее сосками и, прерывисто дыша, предупредил:

— О, дорогая моя, не делай этого… пока не надо…

— Сейчас… — умоляла она. — Я хочу тебя сейчас…

Он улыбнулся ей:

— Никогда не ешь сначала десерт. Наслаждайся каждым блюдом.

Она смело протянула руку, чтобы прикоснуться к нему там, и удивилась, как его брюки не порвались под напором пульсирующей плоти.

— Десерт! Немедленно! — смело скомандовала Дженни. Никогда, с изумлением поняла она, никогда еще она не была столь бесстыдной, столь раскованной. — Я хочу тебя сейчас…

Тогда он поднялся, подхватил ее на руки. Лампа на столике заливала их мягким светом. Он не опустил ее на постель, а поставил на ноги, и теперь она стояла перед ним. Он держал ее от себя на расстоянии, обхватив ладонями груди и сжимая их, потирая соски кончиками пальцев.

— Я хочу тебя раздеть, — хрипло прошептал он. — Мне хотелось увидеть тебя обнаженной с того самого мгновения, когда я впервые заметил тебя. Ни о чем не мог думать, только о том, как ты выглядишь без одежды, но я и так знал, что ты — совершенство…

Он мучил себя восхитительными ощущениями, скользя ладонями вверх и вниз по ее крепким бедрам, потом протянул руки и сжал ее упругие, округлые ягодицы. За все прошедшие годы, после того как он стал мужчиной, Керк не помнил, чтобы ему так безумно хотелось женщину. И несмотря на снедающее его желание, на мучения из-за того, что он сейчас сдерживался, он почему-то знал, что за этим стоит нечто большее.

Он сунул большие пальцы за ее пояс-трусики и стянул их вниз.

Теперь она стояла перед ним обнаженная.

— Моя очередь, — дрожащим голосом проговорила Дженни, протянула руки и развязала его галстук, а он поспешно сбросил свой белый китель. Отбросив в сторону галстук, она быстро расстегнула пуговицы на сорочке. Наконец его широкая, мускулистая грудь обнажилась, открыв густую поросль кудрявых светлых волос, сужающуюся книзу на плоском животе и исчезающую под поясом брюк, которые она пыталась расстегнуть. Из-за того, что он был так распален, ей не удавалось расстегнуть молнию, и он тихо рассмеялся и помог ей.

Керк опустил Дженни на кровать, вытянулся рядом, осыпая ее лицо поцелуями, а его рука ласкала самую сердцевину ее женского естества, чувствуя, как она набухает под его пальцами.

Дженни сама не узнала своего голоса, она почти всхлипывала, умоляя его:

— Пожалуйста… пожалуйста, возьми меня сейчас…

Но Керку хотелось продлить это волшебство, хотелось быть уверенным, что, когда наступит последнее мгновение экстаза, пик всех их ощущений и чувств, они поднимутся на эту сияющую вершину вместе.

Он скользнул губами вниз и начал сосать ее грудь и в тот самый момент, когда она еще раз потянулась к нему, понял, что достиг точки капитуляции. Лег на нее сверху, и она с готовностью обхватила его ногами. Керк снова стал целовать ее, и ей казалось, что она никак не может насытиться его губами, его языком; ее ногти впились в его твердую, как камень, спину, она желала слиться с ним воедино.