Океан и маленькая обезьянка - [6]

Наверное, это было прекрасно. Но очень трудно заставить сердце принять и полюбить что-то чуждое ему. Тем более, что тучи снова скрывали солнце, и опять мир становился серо-коричневым.

Привыкшую к теплу и зелени Обезьянку дождь измучивал своим непрерывным унылым монологом. Он тихо пел о том, что между небом и землёй царит пустота, что более ничего не осталось в небе и на земле, кроме тонких холодных нитей, навсегда связавших небо и землю. А она сидела в своём маленьком домике, со всех сторон окружённая дождём, совсем одна, и ничего не могла возразить. Временами её охватывало такое отчаяние, что хотелось выскочить из домика и броситься в холодную воду озера. И она даже стала думать об этом. И среди всех мыслей пришла мысль о том, что это нехорошо. Когда-то, давным-давно Океан говорил, что это не выход... И мыслей приходило много разных, но все они постепенно ушли, а эта почему-то осталась... Постепенно Обезьянка как-то свыклась с песней дождя, и пустота поселилась в её душе; какое-то давнее-давнее сокровище затерялось в этой пустоте... Даже глаза её стали унылыми и мутными, как вода в озере неподалёку. Вечерами где-то далеко за озером загорались маленькие огоньки, видимые даже сквозь пелену дождя. Временами ветер подымал на озере волны, и тогда стоящие на приколе лодки начинали жалобно всхлипывать в темноте... Но ничто уже не будило уснувшей памяти.

И вдруг настала зима. Просто однажды всё вокруг стало белым. Озеро замёрзло. Но это не вызвало у Обезьянки ни грусти, ни удивления: она уже не помнила, что есть вода, которая не замерзает... Она даже начала улыбаться. И вообще что-то в жизни стихло: ушло желание куда-то рваться, что-то узнавать, к чему-то стремиться. Стало спокойно и светло. Вся её жизнь шла теперь тихо и размеренно. С утра до вечера она выкапывала из-под снега какие-то корешки, какие-то ягоды, это была её пища, и большее ни о чём не хотелось думать. Правда, было холодно. Такого холода Обезьянка ещё не встречала никогда и нигде. Но даже этого она почти не замечала. Временами, когда лапки совсем замерзали и отказывались слушаться, она согревала их дыханием и снова принималась рыть землю. И это вполне могло бы длиться всю оставшуюся жизнь.

Однажды вечером Обезьянка убирала свой маленький домик и случайно наткнулась на горсть безделушек, которые когда-то зачем-то взяла с собой. Она отложила тряпку и стала рассматривать вещицы по одной. Там были какие-то стёклышки, бусинки и даже большой кленовый листок. «Когда-то он был ярко-оранжевым», – подумала Обезьянка, глядя на лист, который стал теперь серо-коричневым. Она отложила его в сторону, и взгляд её неожиданно упал на маленькую перламутровую ракушку. И в этот миг в душе что-то перевернулось и заболело. Так сильно заболело, что Обезьянка мигом сгребла все безделушки в кучу, швырнула в самый дальний угол и бросилась что-то отчаянно отмывать, оттирать, вытряхивать... Продолжая уборку, она постепенно успокоилась, но отголосок боли, как маленькая заноза, засел где-то в сердце...

Постепенно наступала весна. Вернее, она ещё только приближалась, ничем не обнаруживая своего присутствия. Но цвет снега стал другим. И в воздухе появилось что-то беспокойное. Всё зашевелилось, задвигалось, ожило, ещё не видимое, но уже ощутимое во всём.

Снег начал таять, и Новая Жизнь отчаянно пробивалась к свету маленькими ростками, набухшими почками и первыми подснежниками.

Словно само собой разумеющееся, к Обезьянке пришло желание вернуться. Оно не появилось внезапно, просто в какой-то миг Обезьянка поняла, что это уже в ней, это уже часть её. И как только она осознала эту нераздельность, её словно сорвало с места. И ни привычки, ни друзья, ни сложившийся порядок вещей не смогли уже удержать.

Дорога «обратно» всегда не такая, как дорога «туда». Какие-то неведомые силы несли Обезьянку через расстояния, словно от каждой секунды промедления зависела её жизнь. Всё, что прежде тянулось длинной витиеватой цепью картин и ощущений, неслось теперь мимо. А впереди было что-то...

Не раз Обезьянка останавливалась в пути и спрашивала себя: «Зачем? Зачем возвращаться туда, где ничто тебя не держит и никто не ждёт?» Но ответить на этот вопрос было выше её сил. Пустота в её душе наполнилась звенящим и тоскующим беспокойством: «Зачем?» Вопрос приходил тихим эхом, вставал стеной дождя, не давал покоя и не находил ответа. Лишь чудилось что-то там, в давно покинутых местах.

Но в какой-то момент всё снова изменилось. Тревога исчезла, как исчезает изморозь на стекле с наступлением оттепели, а там, за окном, унылый серо-чёрный пейзаж из потемневшего снега и голых деревьев. Всё опять стало безразлично. Время замедлило свой бег, и стали видны края, через которые лежал Обезьянкин путь. Теперь она шла медленно, вдруг почувствовав, что спешить ей некуда, не к чему. Ни впереди, ни сзади ничего нету. И только, когда небо укрывалось сизыми тучами и ветер, завывая, разбрасывал их по небу, словно огромные волны, Обезьянке как будто слышалось далёкое эхо, но такое далёкое и такое давнее, что оно уже ни о чём не напоминало...