Океан. Черные крылья печали - [50]

Что-то ударило в фюзеляж и разбило иллюминатор впереди. В салоне резко похолодало. Заревело. Салон наполнился туманом и пылью. Ангелика почувствовала, что ей стало не хватать воздуха. Будто кто насильно вытягивал его из ее груди. Боль пронзила кишечник, в ушах зазвенело.

Шлепок по затылку привлек ее внимание. Она открыла глаза и сквозь серое марево увидела перед глазами кислородную маску. Скорее интуитивно, чем осознанно, она натянула ее на лицо, снова закрыла глаза и наполнила грудь чистым воздухом. В голове хаос прекратился, а что происходило за ее пределами, это ее уже не интересовало. Мысли ее потекли плавно и даже лениво, словно опьянели от избытка кислорода. Она сильнее прижала руки и ноги к груди, наклонила голову и стала ждать смерти. Несмотря на то, что тело ее находилось в падающем самолете, мысли ее были далеко-далеко отсюда, в Милане.

Сильные скрежет и треск заставили ее вернуться в настоящее, но ненадолго. Холод сковал ее тело. Она почувствовала удар, толчок, боль в левом плече, боль настолько сильную, что ей захотелось кричать. Но крик так и не покинул ее грудь. Мгновение спустя она потеряла сознание.

Глава 2

– Ангелика! – звал ее голос. – Ангелика!

Она словно просыпалась от долгого сна, сна столь долгого, что ей не хотелось открывать глаза, хотелось спать, спать, спать. Здесь было тепло и уютно, а ее звали в холод, холод и безнадежность.

Кто-то шлепнул ее ладонью по щеке, приводя в чувство. Она протестующе замычала и открыла глаза, но ничего не увидела. Она закрыла глаза и открыла их снова, словно первая попытка ее не устроила. Ничего не изменилось. Темнота все еще была здесь. Ее уши слышали плеск волн, а нос вдыхал смесь из запаха потных человеческих тел, тлеющего пластика и влажного соленого воздуха.

– Слава богу, ты жива, – услышала она.

– Я ничего не вижу, – сказала она невидимому голосу и даже удивилась, как безжизненно звучал ее голос.

– Все хорошо. Твоим глазам надо привыкнуть к темноте. Подожди минутку, и скоро ты все увидишь.

Голос казался ей знакомым.

– Кто вы? – спросила она. – И где я?

– Это Алессандро, Ангелика. Ты помнишь меня? Мы с тобой летели в одном самолете. Самолет совершил посадку на воду, если это падение можно назвать посадкой. Теперь мы где-то в Атлантике… Ангелика, подвигай руками, ногами. Ходить можешь? Надо спешить. Мы не можем здесь долго задерживаться. Самолет через минуту-другую затонет.

Она застонала, желая всем сердцем прогнать окружавшую ее кромешную тьму. Спустя мгновение та дрогнула, и девушка увидела склонившегося над ней мужчину. Память возвращалась, но как-то медленно, словно нехотя, но она вспомнила его.

– Я вижу тебя, Алессандро, – выдохнула Ангелика, чувствуя, как вместе с памятью в ее тело приходит и боль.

– Вот и хорошо, Ангелика. Давай, пошевели руками и ногами. Покажи мне, что ты можешь двигаться, – Алессандро отбросил в сторону, свисавшую сверху кислородную маску, и расстегнул ремень безопасности ее кресла.

Она двинула одной рукой, другой. Левое плечо взорвалось острой болью. Она застонала, из глаз брызнули слезы.

– Руки двигаются. Отлично. Теперь подвигай ногами, – попросил Алессандро.

Она попыталась двинуть ногами, но ничего не почувствовала. Она не чувствовала своих ног. Осознание этого ножом полоснуло ее сознание.

– Алессандро, я не чувствую ног, – зашептала она, из последних сил сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.

– Должна чувствовать, – голос Алессандро зазвенел. – Должна!

Злость, появившаяся в голосе Алессандро, испугала ее. Она снова попыталась пошевелить одной ногой, затем другой, будто не желала больше злить Алессандро. Но все было напрасно. Она не чувствовала ног.

– Ничего, – всхлипнула Ангелика. – Ничего не чувствую.

– Все хорошо, Ангелика. Не волнуйся, – Алессандро убрал руки с ее лодыжек, забота и тепло снова вернулись в его голос. – Я почувствовал движение твоих ног… Они просто затекли… Просто затекли… Тебе надо подвигаться… Давай я помогу тебе встать…

Алессандро наклонился, обхватил ее за талию и потянул на себя, заставляя ее подняться. Ангелика ойкнула, почувствовав, как это движение отозвалось болью чуть ли не в каждой части тела.

– Все хорошо, милая. Я помогаю тебе, помогаю, – бормотал над ухом Алессандро. – Видишь, ты уже стоишь.

– Но я все равно не чувствую ног.

– Скоро почувствуешь… Не волнуйся… Они затекли… Просто затекли… Повтори за мной: мои ноги просто затекли.

– Мои ноги просто затекли, – Ангелика всхлипнула и оперлась руками о плечо Алессандро.

– Умница. Теперь все будет хорошо… Все будет хорошо… Подвигай ногами.

Она подвигала и о чудо! Она начинала их ощущать.

– Алессандро, я почувствовала ноги! Я почувствовала ноги!

– Вот видишь, я же говорил, они просто затекли. А теперь будь умничкой, иди в салон эконом-класса, только поспеши. Те, кто выжил, отправились туда. Там есть выход на крылья. Надо покинуть самолет, пока он не затонул.

– А ты?

– Я… я тебя догоню, – голос Алессандро вмиг охрип.

Ангелика готова была поклясться, что, несмотря на темноту, увидела, как блестят слезы на его глазах. Не отпуская Алессандро, она оглянулась. В тот же миг она согнулась пополам и ее вырвало. Прямо перед собой она увидела мужчину в кресле, точнее его ноги, остальная часть туловища была здесь же, свисала с кресла на пол. На вещи, разбросанные по салону, и потрескивание электропроводки она уже не обращала внимания.