Океан. Черные крылья печали - [3]
– Сорок пять лет. Ты слышал, Леопольдо? И я хотела бы, чтобы мы с тобой прожили не меньше сорока пяти лет. А ты хотел бы?
– Конечно, хотел бы, – рассмеялся Леопольдо. – Два года мы с тобой уже прожили, осталось как минимум сорок три года.
– Почти прожили, – поправила Ангелика.
– Почти, – согласился Леопольдо. – Но скоро будет два… Эй, Ангелика, двадцать минут девятого. А мне еще тебя надо на работу отвезти. Когда же я сам туда попаду?
– До свидания, синьор Гацци. Нам пора. Поговорим в другой раз, – Ангелика махнула старику рукой на прощанье и исчезла в салоне машины.
– Всего хорошего, синьор Гацци, – крикнул Леопольдо, махнул старику и забрался в машину.
Мгновение спустя двигатель "альфа ромео" фыркнул, заурчал. Машина тронулась с места и покатила по Виа Витторе Карпаччио, дырявя бампером нарождающийся дневной зной.
На Виа Франческо Криспи Леопольдо высадил Ангелику, не забыв подарить на прощание жаркий поцелуй. Едва девушка исчезла в дверях редакции журнала "Bon appetit!", занимавшего первый этаж коричневого четырехэтажного здания, Леопольдо поддал газу и понесся по улицам Ареццо на Виале Джакомо Маттеотти, где находился офис юридической компании "Legge[5]", в которой он занимал должность младшего юриста.
Едва Леопольдо оставил позади Виа Франческо Криспи, как мобильник, лежавший на приборной панели, ожил, экран загорелся, и салон машины наполнили первые аккорды "Chi Mai[6]", известной композиции Эннио Морриконе[7].
Леопольдо взял в руку мобильник и посмотрел на экран. Заметив, кто звонит, он нажал клавишу "прием" и поднес мобильник к уху.
– Привет, мама́.
– Лео, почему ты не зашел ко мне в кабинет? – донесся из динамика раздраженный голос матери Леопольдо, Паолы Витале. – Ты мать свою давно видел? Хотя бы позвонил, узнал, жива ли.
– Мама́, мы виделись неделю, быть может, две назад. Разве этого недостаточно? К чему ежедневные встречи?
– Ангелика изменила тебя, – Паола Витале проигнорировала вопросы сына, сосредоточившись на своем, на наболевшем. – Девушка девушкой, но о родителях тоже надо хоть изредка вспоминать. Давно ты был у нас дома? Сколько прошло? Месяц? Два? А ты говоришь: неделя. Даже не помнишь. Как начал встречаться со своей полентонэ[8], родители сразу же отошли у тебя на второй план. Где это видано, чтобы так не уважали своих родителей? Раньше ты таким не был, Леопольдо. Раньше уважения к родителям у тебя было намного больше. Мы жили все вместе, и все у нас было хорошо, пока не объявилась эта твоя полентонэ…
Леопольдо скривился. И вот так уже на протяжении как минимум одного года. Мать недолюбливала Ангелику, а все из-за того, что, как она часто повторяла, "та увела у нее сына". Леопольдо не раз становился на сторону девушки, пытался объяснить, что ему не пятнадцать, он уже взрослый и вполне способен жить отдельно от родителей. Но такая позиция Леопольдо только сильнее настраивала мать против Ангелики. Паола Витале была убеждена, что не будь Ангелики, Леопольдо и дальше жил бы вместе с родителями. Леопольдо раздражал материнский эгоизм, воспринимаемый ею ни больше, ни меньше как проявление материнской любви. Даже отец Леопольдо, Умберто Витале, не раз поддерживал сына в его желании быть самостоятельным, да и пора уже было: тому шел двадцать восьмой год, но Паола Витале этого не понимала или, что более вероятно, не хотела понимать и даже принимать. Для нее Леопольдо оставался ее ребенком, пяти– или тридцатилетним, это было уже не так уж и важно.
– Мама́, мы про это уже говорили, и повторяться, думаю, не стоит…
– Стоит, – перебила сына Паола Витале, – конечно же, стоит. Я буду тебе это говорить столько раз, сколько посчитаю нужным, может, до тебя все же дойдет, что уважать родителей – это твоя первейшая обязанность.
– Мама́, я уважаю и тебя, и папу, и ты это прекрасно знаешь. Но также у меня есть Ангелика, которую я не просто уважаю, а люблю. Я не могу разорваться. Стараюсь по мере сил уделять внимание всем, и если у меня это плохо получается делать по отношению к вам с папой, то не из-за того, что я такой сякой и ни во что не ставлю родителей. Сама понимаешь, в какое время мы живем. Дом-работа, работа-дом. Я прихожу с работы уставший, мне хватает сил только на то, чтобы что-то бросить в рот и сразу же отправляюсь спать. На выходных же хочется отдохнуть, набраться сил перед новой рабочей неделей. На то, чтобы пойти в гости, часто нет ни времени, ни желания.
– Вот последнего, Леопольдо, у тебя действительно нет, – Леопольдо уловил в голосе матери явную обиду.
Вздохнув, он произнес:
– Давай сделаем так, мама́. Я поговорю с Ангеликой, и если она согласится, тогда сегодня вечером мы придем к вам с папой на ужин. Договорились?
– А сам ты, что, уже не способен принимать решения? Так бы ты мать слушал как девушку. Но я-то мать, родная душа, а она – сейчас есть, завтра уже может и не быть. Девушка – не жена, ее ничего не держит. Сколько у тебя их было, и где они сейчас? Поди знай, а тоже девушки, между прочим, были.
– Это уже не важно, мама́. Сейчас у меня Ангелика. Мы с ней вместе уже два года. Хоть ты это и не принимаешь, но она моя фиданцата
![Перевоплощение](/storage/book-covers/0b/0b5076dc0f93e66d612d48604603d4268b764bb6.jpg)
Сознание Дэниела, любившего дать пинка под зад домашнему коту или соседской кошке, волею судьбы оказывается в теле домашнего кота. Вот таков он закон кармы: что посеешь, то и пожнешь. Теперь, что ждет Дэниела в будущем? Смерть в приюте для животных или в когтях у ястреба? Одиночество в Грампианских горах его родной Шотландии или любовь к чудесной девушке по имени Джессика?…
![Искусство](/storage/book-covers/6c/6cc8d0393089508680623a1d51cc36ce0fc33097.jpg)
Желая исполнить обещание, данное умершей жене, Йорис, мужчина преклонного возраста, знакомится с Эриком, парнем-стриптизером, желая обучить того Искусству, искусству познания внутреннего мира женщины посредством познания ее тела…Новая книга от автора романов “Перевоплощение”, “Влечение” и дилогии “Океан”. Откровенно. Честно. Неожиданно.Достаточно ли у вас смелости прочитать этот роман?
![Влечение](/storage/book-covers/06/063adec165ea59ff61d914a4b16f9de73913caf9.jpg)
Способна ли любовь к девушке свести парня с ума? Могут ли когти медведицы гризли исцелить обезумевший разум?.. Майкл получает назначение на новую должность и переезжает из Денвера в Биллингс, штат Монтана (США). Два дня спустя он знакомится с очаровательной девушкой по имени Селена, любовь к которой кардинально меняет его жизнь, обрекает на страдания, боль и… новую жизнь.
![Океан. Белые крылья надежды](/storage/book-covers/a3/a36d630485b70c45554ac11cb9e2ce97c7665f48.jpg)
Фотография в портмоне и клок волос любимой в кармане. Что еще необходимо, чтобы оставить такой привычный уют и комфорт и отправиться в неизвестность на поиски любимой? Пожалуй, только надежда. Нет. Капелька надежды. Этого оказывается достаточно, чтобы изменить жизнь, направив судьбу в противоположном направлении… Авиакатастрофа, голод, жажда, бесконечное плавание на утлом суденышке по просторам бескрайнего океана в ожидании скорой смерти, лелея пустые надежды на появление спасателей, помощь бога и благоволение судьбы.
![Сорок лет Чанчжоэ](/storage/book-covers/ec/ec82f7d3f981c8b9bfa129f7af53c160869f0eb7.jpg)
B маленьком старинном русском городке Чанчжоэ случилось событие сверхъестественное – безмолвное нашествие миллионов кур. И были жертвы... Всю неделю после нашествия город будоражило и трясло, как в лихорадке... Диковинные и нелепые события, происходящие в русской провинции, беспомощные поступки героев, наделенных куриной слепотой к себе и ближнему, их стремление выкарабкаться из душных мирков – все символично.
![Странствие слона](/storage/book-covers/b9/b9ce32180bffd32efb659b26b11bb08ae2dc2eaf.jpg)
«Странствие слона» — предпоследняя книга Жозе Сарамаго, великого португальского писателя и лауреата Нобелевской премии по литературе, ушедшего из жизни в 2010 году. В этом романе король Португалии Жуан III Благочестивый преподносит эрцгерцогу Максимилиану, будущему императору Священной Римской империи, необычный свадебный подарок — слона по кличке Соломон. И вот со своим погоншиком Субхро слон отправляется в странствие по всей раздираемой религиозными войнами Европе, претерпевая в дороге массу приключений.
![Canto](/storage/book-covers/03/038dc7b28728db6b648d715070a5328472016d47.jpg)
«Canto» (1963) — «культовый антироман» Пауля Низона (р. 1929), автора, которого критики называют величайшим из всех, ныне пишущих на немецком языке. Это лирический роман-монолог, в котором образы, навеянные впечатлениями от Италии, «рифмуются», причудливо переплетаются, создавая сложный словесно-музыкальный рисунок, многоголосый мир, полный противоречий и гармонии.
![Выжить с волками](/storage/book-covers/87/870d674e26f9806fbc89fcabf99c16c9a1cbdf49.jpg)
1941 год. Родители девочки Миши, скрывавшиеся в Бельгии, депортированы. Ребенок решает бежать на восток и найти их. Чтобы выжить, девочке приходится красть еду и одежду. В лесу ее спасает от гибели пара волков, переняв повадки которых, она становится полноправным членом стаи. За четыре года скитаний по охваченной огнем и залитой кровью Европе девочка открывает для себя звериную жестокость людей и доброту диких животных…Эта история Маугли времен Второй мировой войны поражает воображение и трогает сердце.
![За что мы любим женщин (сборник)](/storage/book-covers/96/96f39899a953c6a55f896a672cc3aa03629027f3.jpg)
Мирча Кэртэреску (р. 1956 г.) — настоящая звезда современной европейской литературы. Многотомная сага «Ослепительный» (Orbitor, 1996–2007) принесла ему репутацию «румынского Маркеса», а его стиль многие критики стали называть «балканским барокко». Однако по-настоящему широкий читательский успех пришел к Кэртэреску вместе с выходом сборника его любовной прозы «За что мы любим женщин» — только в Румынии книга разошлась рекордным для страны тиражом в 150 000 экземпляров. Необыкновенное сочетание утонченного эротизма, по-набоковски изысканного чувства формы и яркого национального колорита сделали Кэртэреску самым читаемым румынским писателем последнего десятилетия.
![Статьи из журнала «Медведь»](/storage/book-covers/75/750ae2057975885d9c4da1eaddbf1ce4c365c7a5.jpg)
Публицистические, критические статьи, интервью и лирический рассказ опубликованы в мужском журнале для чтения «Медведь» в 2009–2010 гг.