Океан. Белые крылья надежды - [5]

Едва ливень прекратился, Алессандро забросил на плечо одеяло с их скарбом: недавно наполненными тремя сосудами с водой и коробкой со спасательным комплектом, подхватил с земли нож-мачете и двинул вглубь джунглей, направляясь к холму, который они заприметили еще тогда, когда были в открытом океане. Еще вчера Алессандро предложил подняться на холм и с его вершины осмотреть окрестности. Несмотря на ворчание Винченцо, желавшего двигаться по пляжу, а не лезть через непроходимые чащи, предложение Алессандро было поддержано. Теперь оставалось только его реализовать. До холма было недалеко, с полкилометра. Единственную трудность представляли собой сами джунгли.

Отдалившись от берега, путешественники попали в тропический рай, наполненный птичьими криками, сладкими ароматами каких-то желтых, красных цветов и… и свисающими с деревьев лианами, через которые приходилось прорубаться с боем. По голеням шлепал папоротник, голые стопы ступали по мягкому мху. На стволах деревьев росли орхидеи и лишайник. Чем дальше они уходили в джунгли, тем чаще Винченцо проявлял недовольство. Немного прошло времени, как заявил о себе и Кирк. Бурча под нос, он с яростью дикого слона хватал ближайшую лиану и срывал ее с дерева, чтобы отбросить от себя как можно дальше.

Ангелика, несмотря на то, что ей было не легче других, хранила стойкое молчание, шагала рядом с Алессандро. Как бы ей ни было тяжело, она даже умудрялась любоваться по дороге величественной красотой тропического леса. Маленькая колибри, зависшая над цветком орхидеи, или крикливый попугай на ближайшей ветке – все привлекало ее внимание. Даже влага, пропитавшая ее футболку и джинсы, которые она решила одеть, чтобы не смущать чужих людей своим полуобнаженным внешним видом, не могла отвлечь ее от того, что происходило вокруг. В руках девушка держала кроссовки и сосуд с водой, который ей дал Алессандро. Сказал, если захочет, может поделиться водой с Эбигейл или синьором Дорети. Но Эбигейл, как и Винченцо, больше нравилось кокосовое молоко, особенно теперь, когда Алессандро научил их правильно раскалывать кокос. Даже сейчас она шла позади Ангелики с кокосом в руках, расколотым на две части.

За Эбигейл шли синьора Полетте и как всегда молчаливый синьор Дорети. Кирк шел рядом с Эбигейл, а замыкал шествие Винченцо. Ангелика то и дело слышала его недовольный голос и обвинения в адрес Алессандро, затащившего их в "эти чертовы джунгли". Но Алессандро эти нападки оставлял без внимания, успел с ними свыкнуться. Винченцо же такое поведение Алессандро только сильнее раздражало, и в спину Алессандро стрелами неслись новые упреки. В какой-то момент Ангелика даже подумала, а не лучше ли было оставить Винченцо умирать, когда была такая возможность. Но тут же поспешила отогнать эту жестокую мысль. Так или иначе, им всем тяжело. Каждый справляется с тяготами так, как умеет.

После нескольких часов упорных попыток продраться сквозь джунгли, их взору открылась небольшая равнина, поросшая травой и одиночными деревьями. Посреди равнины возвышался тот самый холм, к которому они так спешили добраться.

– Я больше с места не двинусь, – проворчал Винченцо, вытер рукой пот со лба и повалился на траву.

– Я тоже устала, – вздохнула Эбигейл и опустилась рядом. – Моим ногам нужен отдых. А еще я соскучилась по океану. Глупо, да? Я знаю. Зато там был пляж, и можно было понежиться в теплой воде.

– Потерпи, милая, – сказала синьора Полетте, опускаясь на траву под ближайшим деревом. – Скоро ты будешь думать только о том, как хорошо, что этот ужас закончился, сидя в каком-нибудь ресторане в Нью-Йорке и потягивая кофе. Как же я соскучилась по кофе. Глоток крепкого кофе, и я бы почувствовала себя на седьмом небе от счастья. Скорее бы выйти к людям. Первое, что я сделаю, попрошу большую чашку кофе с изумительной пенкой и обязательно без сахара. Не люблю кофе с сахаром. Сахар только портит вкус этого чудесного напитка.

– А я бы сейчас не отказалась от обычного хотдога, – мечтательное выражение появилось на лице Эбигейл. – И как можно больше кетчупа, горчицы, майонеза. И сосиску как можно лучше прожарить, чтобы шкурка хрустела на зубах. А еще я бы не отказалась…

– Эй, может, хватит? – вскинулся Винченцо. – Тебе делать больше нечего, как изводить себя и нас заодно своими идиотскими фантазиями?

– Не хочешь слушать, закрой уши.

– Закроешь рот, мне не надо будет закрывать уши, – огрызнулся Винченцо.

– Придурок.

– Эй, детка, не нарывайся.

– А то, что? Закроешь мне рот? Попробуй. Тогда тебе придеться разбираться с Кирком.

– Научи его еще гавкать, – осклабился Винченцо и растянулся на траве.

– What are you speaking about[7]? – Кирк повернул голову к Эбигейл, услышав собственное имя.

– Do not pay attention[8], – отмахнулась Эбигейл.

– Вам не надоело бросаться друг на друга? – синьора Полетте свела брови, посмотрела на Эбигейл, затем на Винченцо. – И не дети же…

– Я пойду, заберусь на холм, – Алессандро наклонился к Ангелике. – Нечего зря тратить время.

– Я с тобой. Мне тоже не хочется сидеть, сложа руки.

Они пересекли равнину и начали карабкаться на холм. Время от времени Алессандро протягивал руку Ангелике, помогая ей подниматься. Холм был не крутой, пологий, но высокий. К тому же мягкая земля, орошенная утренним ливнем, разлазилась под ногами, тем самым препятствуя подъему. Когда же взобрались на вершину холма, оба изрядно устали. Но отдыхать никто и не подумал, так как спешили увидеть, в каком направлении двигаться, чтобы добраться до людей.